Читать «Топор гуманиста» онлайн - страница 80

Потом Он стал манить и тащить меня к выходу, и хотел, чтобы я слился с воздухом, а затем со всем миром. Я резко почувствовал несовершенство и ограниченность свой формы, саднящую и гудящую от давешнего удара башку, полураздавленные члены, ноющую печенку, я захотел снова стать великим и безграничным, знающим глубины и помнящим истоки. Я возжелал из маленькой недолговечной козявки, замученной проблемами потребления и выделения, сделаться снова возвышенным и долговечным. Моим глазам открылась дорога в вечность, которая проходила вдоль грузового отсека и через кормовой люк устремлялась к багровому солнцу Слияния.

Ну нет, фигушки, дорогие мои. Это не я стану счастливым, а фраваши, мой погубитель и растворитель. Я чуть ли не стукнулся башкой о борт, пытаясь вышибить из нее паразита и психосадиста.

– Ты будешь жить во мне,– сообщил Он.– Не сопротивляйся и станет ясно, что ты – это я. Во мне сохранится даже то хиленькое "я", которое называет себя Колей Шигимонт-Микитовом.

И мое хиленькое "я" наконец возбухло.

– Нет, это ты живешь за счет меня. Ты тянешь все, что можно, из моего "я", несмотря на его хилость, а так в тебе сознания не больше, чем в какашке.

Дав словесную отповедь, начал я выталкивать умственного паразита из своей бедной психики. И будто кто помог мне избавиться от источника вредных мыслей – величавый голос паразита, раздававшийся под моим черепным сводом, превратился в жалкий писк, а потом и вовсе стих. Дорожка в "вечность" тоже по-быстрому скрутилась и спряталась словно жабий язык. Я почувствовал напор другой Высшей силы. Для нее я опять-таки был крохотным и ничтожным, но она не собиралась уничтожать и размазывать меня. Напротив, она хотела сделать меня больше, чтобы во мне могли отразиться, приобрести смысл, и камни, и растения, и скотинка бессловесная. Не я должен был опуститься до них, а они имели право подняться до меня.

Едва я пришел в рабочее состояние, как "дорогие мои" кое-что предприняли за ради подгадить мне. Я стал замечать, как увеличивается дифферент на корму, а нос в свою очередь давай кабрировать, то есть задираться вверх. Вот заразы. Хотят сбросить ядерные заряды просто действием силы тяжести. Опять надо думать, причем капитально.

Я выстрелом из "Кедра" разорвал один из металлических леерных тросов, проходящих вдоль левого борта. Освободившийся конец продел сквозь движущийся каркас и перекинул на кнехт правого борта. Затем снова протянул сквозь каркас и закрепил на каком-то выступе левого борта самым крепким из известных мне узлов. Ну, теперь, уважаемый трос и моя морская выучка, не подведите.

Вот каркас полностью натянул преграждающий трос и остановился. В него угрюмо уткнулась и следующая блямба. Кажется, держит!

Но командир корабля, малый не дурак, еще больше увеличил дифферент на корму. Что-то сейчас не сдюжит – или трос, или кнехты, или я. Но вместо этого случилось другое. Самолет стал "сыпаться", в смысле резко терять высоту – такое бывает при большом дифференте. Летчикам спешно пришлось выйти из режима кабрирования и выровнять нос. Каркасы перестали давить на трос. Ну, что маленькая победа; утер я сопливые сектантские носы. Впрочем можно было еще ожидать, что сейчас кто-нибудь вылезет из рубки и устроит очередной поединок Пересвета и Челебея. Поэтому я наконец установил растяжку. Об том, что может шарахнуть граната при попытке открыть дверь, я любезно сообщил по интеркому, мол, не рыпайтесь, иначе каюк.