Читать «Как кошка с собакой» онлайн - страница 4

— Молодец, Носик, — сказала она, — я тобой горжусь. Отец бы тобой тоже гордился.

Я внутренне взвыл, как волк в полнолуние. Сейчас должен был начаться бесконечный старческий разговор о моем отце — неописуемом красавце, ради которого мама оставила уютный дом, где ее кормили, души в ней не чаяли и гав-гав-гав, и гав-гав-гав в том же духе. Я отца ни разу в жизни не видел и теплых чувств к нему не испытывал. От мамы мне достался чудесный нос, а от папочки что? Повышенная лохматость, от которой в жару хочется утопиться в ближайшем фонтане? Невзрачная внешность? Повышенная возбудимость?

Словом, не хотелось мне выслушивать обычную порцию воспоминаний, и я перебил:

— Извини, мама, я поесть не принес!

— Ничего, — сказала мама, — мне теперь много не надо. И Лохматая постоянно таскает.

Лохматая из одного со мной помета. Она бедовая и шальная, любит гоняться за машинами и вообще мне всегда нравилась. И еще она до сих пор заботится о матери. Своих щенков у нее нет — неудачно упала в юности — вот она за мамой и ухаживает, как за всеми своими неродившимися щенятами.

Мы поболтали о Лохматой, о других маминых детях (их было несколько десятков, если не сотня, я и не пытался запомнить всех), потом я извинился, объяснил, что на дежурстве, и полез наружу.

— Какой ты у меня красавец, — сказала мама мне в спину, — вот бы отец тебя увидел!

Я только сильнее заработал лапами.

Потом я бежал по периметру и все думал о маме. Она ведь действительно была когда-то домашней, каждый день ее кормили отборным мясом и вычесывали. Когда она болела, ее лечили и ухаживали за ней. И никаких блох!

Я сел и принялся ожесточенно выкусываться. Вообще блохи у меня тихие, но сегодня, видимо, напились моей возбужденной крови и сами пришли в возбуждение.

А у мамы тогда блох не было. Вообще. Зато у нее была кошка. То есть у хозяина, конечно. И не кошка, а кот, но все равно неприятно. Кот был противный и шкодливый, но мама на него почему-то не сердилась. Одну историю она каждый раз рассказывала с неизменным смехом. Когда маму выводили гулять, хитрый котяра забирался на ее подстилку и метил ее своим поганым запахом. Мама терпела-терпела, но однажды застала его с поличным и поступила мудро: зажала кота между лапами и сама его пометила. Обильно так, с головы до хвоста.

Я бы так не смог. Я перестал выкусываться и грустно осмотрел себя. Мама была красавицей, высокой, мощной, раза в три крупнее меня. А я… В папочку, что ли? Я в который уже раз попытался разрешить умозрительную проблему: если папа был такой мелкий, как он на маму-то забрался? Запрыгнул, что ли? Или с кочки какой-нибудь? Я снова ничего не придумал и вернулся мыслями к истории с котом, а заодно продолжил патрулирование.

А что бы я сделал? На клочки порвал бы? Вряд ли. Я к котам равнодушно отношусь, это у меня тоже мамино. Они со своим котярой потом мирно жили, он даже — позор какой! — спал прямо на мамином теплом боку. Мама меня научила немного кошачьему языку тела. Он дикий, понять его невозможно, но запомнить — вполне. Например, если кот падает на спину, это вовсе не означает, что он сдается на милость победителя или играет. То есть, может, и играет, конечно, но не обязательно. Возможно, он к атаке готовится. Или хочет, чтобы хозяин почесал его поганый живот. Или просто спать завалился. Но уж никак не сдается.