Читать «Гастролеры и фабрикант» онлайн - страница 131
Евгений Евгеньевич Сухов
Коляску подкинуло на каком-то ухабе, и мысль пропала. Взамен ее пришла другая, про Наталию Георгиевну. Вот ведь какая зараза оказалась…
Когда он подъехал к ее дому – тьфу ты, к ее, к своему дому – в Собачьем переулке, дом был пуст. Так и не достучавшись, Феоктистов открыл входную дверь своим ключом и сразу почувствовал неладное. Все вроде бы оставалось, как прежде, но чего-то явно недоставало.
Илья Никифорович прошелся по комнатам и понял: недоставало вещей Наталии. Вывод был однозначен: девица, не попрощавшись и не сказав последнее «прости», попросту съехала, то бишь сбежала. Вот она – людская благодарность! Впрочем, чего еще ожидать от таких вот дамочек! А не он разве лелеял ее, дал крышу над головой, кормил, поил, одевал… И спросить-то было не у кого, куда, мол, подевалась постоялица этого дома, поскольку сам выбирал такой дом, чтобы подальше от людского глаза.
Конечно, это они все устроили. Долгоруков с этим «графом» и стариком Огонь-Догановским. А ведь Алексей Васильевич показался ему таким благообразным и вызывающим доверие господином! Никому нельзя доверять в нынешнее время. Вот, поверил проходимцам – и что в результате? Лишился без малого трех миллионов. Мог и большего лишиться, дурак стоеросовый. Вот вложился бы десятью миллионами, и что? Не было бы сейчас и их…
Илья Никифорович в сердцах чертыхнулся, пнул кошку, что терлась возле ног, и закрыл дом. Что ж, надо как-то возвратить утраченный капитал. Быстро такую сумму, конечно, не вернуть, но годика за два – вполне возможно. Если, конечно, постараться. А он уж – постарается…
Спал в эту ночь Илья Никифорович скверно. Снилась какая-то дребедень; летал по комнате баул с деньгами, и Феоктистов пытался его безуспешно поймать, а когда ему это все же удалось, то баул превратился в огромную бабочку, которая со смехом, похожим на смех этого мошенника Долгорукова, выпорхнула в раскрытое окно. Он едва не вывалился в него, пытаясь ее догнать.
Снился чиновник особых поручений Департамента полиции Засецкий. Илья Никифорович, зная, что он вовсе не тот человек, за которого себя выдает, стоял все же перед ним навытяжку, а за спиной у него висела на ремне винтовка с прикрепленным штыком.
– Защищать Отчизну – святое дело, – говорил Засецкий, одетый в полковничий мундир. – И большое благо для каждого российского гражданина. А умереть за свою державу – еще большая честь…
– Дыкть, мы завсегда, – ответствовал Илья Никифорович, а потом топал куда-то в пыльной колонне таких же, как он, рекрутов, во все горло распевая строевую песню:
А потом был бой. Свистели пули над головою, и он вместе с такими же «солдатушками – бравыми ребятушками» шел в атаку и кричал «ура»…
Проснулся Илья Никифорович в холодном поту. В голове крутилась нескончаемая песня про солдатушек…
