Читать «Христианство и китайская культура» онлайн - страница 333

59

Наследие Буве досконально исследовано немецким ученым Клаудией фон Коллани (см. Библиографию).

60

Сохранившаяся в славянском переводе, проникнутая мистическими символами и откровениями, Книга Еноха была признана в церковной традиции неканонической. В ранней христианской апологетике встречалось утверждение, что подлинные писания Еноха были уничтожены иудеями из–за содержавшихся в них пророчеств о приходе Спасителя.

61

Можно вспомнить учение Хэ Сю (И в.) о «трех эпохах» («упадок и хаос» — урождающийся мир–равновесие» — «великий мир–равновесие») и конфуцианских понятиях о стадиях хаоса, общества «малого процветания–благосостояния» (сяокан) и идеального мира «Великого единения» (Да тун).

62

Для общего знакомства с историей изучения И цзина в Европе см.: [Щуцкий 1993, с. 90–112]. Ж.Буве фигурирует в этом очерке лишь однажды под именем «П.Буре» (под «П.», видимо, скрывается «патер» — «отец») в ошибочном написании как на русском, так и латиницей (с. 91). Наличие этой ошибки в книге великого российского синолога первой половины XX в., отредактированной в начале 1990–х одним из ведущих современных исследователей китайской философии, предельно наглядно указывает на забвение научным сообществом спорного наследия фигуралистов.

63

В переводе Л.Д.Позднеевой — «первонепостоянство», «первоначало, «первообразование», «первоэлемент» [Позднеева 1994, с. 6].

64

В переводе Л.Д.Позднеевой — «первонепостоянство», «первоначало», «первообразование», «первоэлемент» [Позднеева 1994, с. 6].

65

В современном китайском языке имя Сим (Shem) записывается знаком 閃 Шань.

66

Еще в III–II вв. до н.э. основная часть Библии была переведена в Египте с Древнееврейского на греческий язык (так называемый перевод семидесяти толковников — «Септуагинта»). Впоследствии этот перевод лег в основу латинского перевода IV в. н.э. (основа католического канона — «Вульгата»).

67

В процессе проникновения христианства в Китай там наблюдался встречный процесс поиска китайских образов в тексте Библии, китайские «фигуры» обнаруживались не только в Ветхом (вспомним излюбленное миссионерами пророчество из Книги Исайи (Ис. 49:12) «придут… другие из земли Синим»), но и в Новом Завете. Известный католический мыслитель Ма Сянбо в 1932 г. обосновывал необходимость участия местного населения в проповеди Евангелия на родном языке со ссылкой на события Пятидесятницы. «Не только апостол Павел использовал этот метод, но и сам Святой Дух. В день, когда снизошел Святой Дух, все апостолы проповедовали и, хотя слушатели прибыли из разных стран, все слышали свои собственный язык. В первый день крестилось и приобщилось к церкви 3000 человек, на второй день еще 2000. Все это было результатом использования местного языка для евангелизации. В тот день там был китаец из небольшой группы, именуемой „Киринеей** (люди, пришедшие из Китая при династии Чжоу), который слышал Святой Дух говорящим по–китайски. Отсюда мы знаем, что китайский язык может быть использован для передачи абстрактной истины»» (цит. по [Hayhoe, Lu Yungling 1996, с. 270–271]). В новозаветном тексте среди присутствовавших упоминаются «Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Пам–中илии, Египта и частей Ливии, принадлежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, Критяне и Аравитяне» (Деян. 2: 9–11). Утверждение о том, что ктото из них был китайцем, забредшим на Ближний Восток во времена династии Чжоу, строится на смелом принятии идеи единства событий человеческой истории, что сближает рассуждения Ма Сянбо с доводами французских фигуралистов. Указание на «китайский след» в событиях Пятидесятницы было прямо связано с продвижением процесса культурной адаптации христианства в Китае, оно было призвано обосновать цер–ковную допустимость и практическую необходимость введения китайского языка для проповеди и богослужения.