Читать «Цицерон» онлайн - страница 261

Внезапно он услыхал голос, назвавший его по имени. Открыв глаза, он увидел, что перед ним стоит тот, о ком рассказывал Масинисса — сам Великий Сципион — именно такой, каким он всегда представлял его себе. Эмилиан содрогнулся, но дух полководца ободрил его и поднял на воздух. Они поднимались все выше и очутились наконец среди звезд в круге, полном ослепительного света. То был Млечный Путь. Отсюда им видна была как на ладони вся Вселенная. Она представляла собой величественный храм, посреди которого висел земной шар. «Все казалось мне прекрасным и изумительным. Звезды были такими, какими мы их отсюда никогда не видим, и такой величины, какой мы не могли и подозревать. Звездные шары намного превосходили величиной Землю. Сама же Земля показалась мне такой крошечной, что мне стало обидно за нашу державу, которая занимает на ней, как бы точку». Звезды окружали их отовсюду. Это были живые, прекрасные и разумные существа. Кругом гремели аккорды какой-то божественной музыки.

— Что это за звуки, такие дивные и такие сладостные? — спросил Эмилиан.

— Музыка сфер, — услышал он в ответ.

Это гармония, образовывающаяся от вращения всего мира. И нет звуков прекраснее. Слышать ее грубым земным ухом нельзя. Но «ученые люди, подражая ей в мелодиях струн и пении, открыли себе путь вернуться сюда, как и те, кто наделен был талантом и в земной жизни занимался науками, внушенными богами». Растерянный и оглушенный всем увиденным и услышанным, Эмилиан нашел наконец силы спросить у своего таинственного вожатого, живы ли все те, кого называют умершими, и жив ли сам Сципион.

— Конечно, — отвечал он. — Те, кто вылетел из оков своего тела, словно из темницы, живы. А то, что вы называете жизнь, — это смерть. Но почему ты не глядишь на отца своего Павла, вот он подходит к тебе?

И тут Эмилиан увидел своего горячо любимого отца, который скончался 11 лет тому назад. Он залился слезами, но в следующую минуту был уже в объятиях отца. Несколько времени Эмилиан не мог побороть своего волнения и сдержать льющиеся слезы. Овладев собой, он спросил:

— Отец, если это и есть жизнь, как я услыхал от Публия Африканского, зачем же я медлю на Земле? Почему не спешу прийти сюда, к вам?

— Нет, — отвечал он, — только когда тот бог, которому принадлежит этот храм, что ты видишь, освободит тебя от оков тела, тебе откроется путь сюда. Ведь люди рождены, чтобы оберегать тот шар, который ты видишь в центре этого храма и который называется Землей. А душа дана им из тех светил и огней, которые вы зовете звездами. Поэтому, Публий, тебе и всем благочестивым людям подобает удерживать душу в оковах тела. Без дозволения того, кто эту душу дал, уйти из человеческой жизни нельзя — таков долг, возложенный на вас богом».

И главный наш долг — это долг перед родиной. «Всем, кто спас отечество, помог ему, укрепил, предназначена на небе обитель, чтобы они вечно пребывали там в блаженстве. Ибо ничто не угодно так верховному богу, который правит миром — во всяком случае из того, что происходит на Земле, — как собрание и общества людей, связанных правом; эти сообщества называются государствами. Те, кто сохраняют и направляют эти общины, спускаются на землю отсюда и сюда же возвращаются… Если ты захочешь… лицезреть это место и этот вечный дом,, не думай о человеческих наградах за свои поступки — пусть сама доблесть будет тебе наградой и влечет к истинному достоинству».