Читать «Невидимое послание» онлайн - страница 8

— Где он, где порошок? — волнуясь, воскликнул Зыбин. — Весь сожжен?

Кумбари задумался:

— Пойду гляну. — И с этими словами прокопченный кудесник исчез в сарае. А через несколько минут в руках окаменевшего в ожидании Зыбина покоился бумажный мешочек, туго заполненный серебристой пылью.

— Вот она самая, серебрянка, — довольно сказал Кумбари, не понимая, отчего Петр Илларионович всегда столь сдержанный, обдумчивый, сегодня словно голову потерял. Но мимолетное удивление его тут же улетучилось, потому что Петр Илларионович, не откладывая стал расспрашивать о рецептуре этой самой «серебрянки». А когда Кумбари отвечал на вопросы такого рода, то становился крайне рассеян, ибо и сам толком не помнил хода рук своих, вдохновенно смешивающих горючие зелья.

Так удивительный порошок, названный Кумбари попросту «серебрянкой» (каковое название осчастливленный Зыбнн за ним сохранил), оказался в распоряжении нашего ученого. Нечего и говорить о том, как дрожал над драгоценным составом Петр Илларионович. Понятно, что мешочек с уникальным веществом был помещен им в самый сокровенный уголок, где хранились его рукописи и труды, в надежнейшие недра плотного флотского сундучка, пережившего на своем веку ураганы и кораблекрушения, но верой и правдой продолжавшего служить потомку своего прежнего владельца — адмирала.

* * *

С этого времени пропал, совсем пропал для общества многообещающий некогда Петр Илларионович Зыбин. Матушки, глаза коих еще недавно загорались желтым туннельным светом при виде первого жениха всей губернии, встречали его теперь потухшим взглядом, будто видели перед собой потрошеное чучело, будто он пустил по ветру свое состояние на лошадях, или в карты, или обесчестил свое имя каким-то несмываемым позором. Представители сильного пола тоже перестали тянуться к хлебосольству зыбинского дома. На улице он мог не поздороваться с любым из них, невзирая на чины, не кланялся и бесцеремонно уходил от разговоров, затеваемых при случае. Взгляд его проходил сквозь этих людей, весьма уважающих друг друга, пусто, безжизненно.

— Да ведь и сам губернатор себя так не держит, — роптали за его спиной. — Гордец!

Обвинения были беспочвенны. Просто теперь Петру Илларионовичу было совсем некогда. Все его время отдавалось опытам и теоретическим построениям. Прогулки в дубраву — все, что позволял себе зачарованный Зыбин, понимая их пользу для здоровья. Но и прогулки он умудрялся использовать для дела. Из таких прогулок он приносил в карманах чернильные орешки, именно те самые, что испокон веков собирались с дубовой листвы для изготовления чернил и, если верить журнальным приложениям, привозились в те годы исключительно из Сирии. Но покупные чернила взыскательного Зыбина не удовлетворяли. Они марали бумагу, расплывались на ней, блекли.