Читать «Выдумщица» онлайн - страница 84

66

Элис и ее животик решают остаться у меня на ночь, и я благодарна им за компанию.

Мы делим с Элис постель, как пара старых лесбиянок. Элис умеет слушать. И ее животик тоже. И когда Элис засыпает, я продолжаю разговаривать с маленьким человечком, сидящим в ней.

Я сижу в темноте, глядя на изменившийся силуэт Элис. На ее худенькую фигурку, совершенно не сочетающуюся с животом.

Я рассказываю животику все.

Об Эдаме.

О том, что осталась без работы.

О маме.

О папе.

О Фрэнке.

Обо всем моем глупом вранье.

О том, что есть альтернативные вселенные, где все глупое вранье может оказаться правдой.

И животик меня понимает. Животик, как и Элис, никого не осуждает.

Я осторожно кладу руку на этот животик и чувствую, как он пульсирует. Неужели это бьется крошечное сердечко? Мои глаза наполняются слезами. Я горжусь Элис, способностью ее тела быть таким естественным и таким таинственным. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного. Я понимаю, что это значит для Элис, носить в себе растущую жизнь. Жизнь, которой еще не коснулась грязь внешнего мира, грязь людских отношений, ревность и горе. И ложь.

И тут я понимаю, почему мы так трепетно относимся к младенцам. Почему воркуем и агукаем с ними. Мы смотрим на них, а видим себя, только без всего этого жизненного багажа. Мы смотрим в детские личики и рисуем себе картины другой жизни для них. У них все будет лучше. Добрее. Безболезненнее.

И хотя это еще одна ложь, она успокаивает. Это ложь, которая помогает уснуть, положив руку на живот беременной подруги.

Мои веки тяжелеют. Я медленно уплываю в сон. А рука продолжает принимать нежные сигналы. Сигналы бьющегося сердца младенца.

Я улыбаюсь, уходя в сон.

67

После глубокого, без сновидений, сна я просыпаюсь, полностью восстановив силы.

Я опять благодарю Элис за то, что она пришла ко мне, и накладываю ей косметику. У нее прекрасная белая кожа, на которую следует наносить только самые светлые тона пудры.

— Щекотно, — говорит она, когда я начинаю осторожно мазать кисточкой по ее щекам.

— Прости.

— Да нет, это приятно.

Что я узнала на своей работе — когда она у меня была — так это то, что внешность у людей бывает двух типов. Одна — это та, по которой мы обычно судим о человеке, внешне симпатичный, красивый или уродливый.

Другая внешность, когда лица очень близко перед вами — крупным планом. Когда большую часть своего рабочего времени проводишь, накладывая косметику, очень скоро начинаешь понимать, что лицо человека — то не просто поверхность. Приходится иметь дело с маленькими сосудиками, порами, которые бывают открытыми, а бывают забиты. Рельефом лица. Мышцами, морщинами, впадинами, образовавшимися еще до того, как возраст начинает брать свое.

Именно этого я раньше не понимала. Я всегда думала, что такое лицо только у меня. Что во всем мире только моему лицу нужна маскировка. Я считала, что для всех остальных это просто приятное дополнение, а не насущная необходимость. Потому что, не будучи девушкой, наносящей макияж на лица клиентов, вы рассматриваете только свое лицо, а не лица других. И в каком-то смысле рассматриваете слишком пристрастно.