Читать «Похищенные часы счастья» онлайн - страница 28

Она молча стояла перед ним. Румянец то сбегал с ее щек, то снова появлялся, словно легкие облачка проносились на предрассветном небе; руки ее были крепко сжаты.

— Неужели, неужели вы серьезно говорите это?

Гюг подошел к ней и легко положил руку ей на плечо. Ди вся вздрогнула от его прикосновения, он почувствовал это, дыхание его участилось.

— Конечно, серьезно, — сказал он дрогнувшим голосом, — а теперь торопитесь. Я буду ждать вас в автомобиле. Только не мешкайте.

Комната для раздевания была пуста, когда Ди вошла в нее. Она быстро надела свою дешевенькую шляпку, свое бумажное пальтишко. Постояла с минуту, окидывая взглядом мрачную комнату с рядами висящих на вешалках дешевых пальто, с беспорядочно брошенными кульками от завтраков. Очевидно, она видела ее в последний раз.

Но Ди не замечала окружающей обстановки — перед ее зачарованным взором развертывались волшебные картины и губы шептали:

— Благодарю тебя, Боже, за Гюга!

Они пили чай в саду старой деревенской гостиницы; возле их столика на грядках сочно краснели ягоды клубники.

— Давнишней мечтой моей жизни, — торжественно заявила Ди Гюгу, — было самой рвать клубнику и есть ее прямо с грядки.

Она вела себя, как настоящее дитя.

— Вы — второй Питер Пэн , — сказал ей Гюг, — наверное, и в девяносто лет вы все еще не будете взрослой. Что делал с вами отец во время ваших частых разъездов?

Ди горько рассмеялась.

— Уверяю вас, что не мне доставалась роль Питера Пэна, — отвечала она, — ведь тогда все заботы лежали на мне. Мне кажется, отец стал считать меня взрослой с той минуты, как я научилась ходить. Не было такого гнусного способа избавиться от уплаты долгов или «провести человека», которому бы он не пытался научить меня. Это мало вяжется с образом Питера Пэна, не правда ли?

Ее блестящие глаза пристально смотрели на него.

— Я стараюсь забыть всю эту мерзость и гнусность, — продолжала она, — но мне кажется, что вещи, которые мы хотим забыть, подобны комьям грязи: даже отпав, они оставляют после себя следы. Я думаю, — закончила она с отчаянием в голосе, — что знаю много таких вещей, о которых вы не имеете даже представления.

Они сидели под старым буком. Сквозь листву на них падали солнечные блики. Гюг растянулся на траве, прикрыв глаза шляпой.

— Я думаю, это не так страшно, — сказал он, слегка улыбаясь. — Но назовите мне эти ужасные вещи, о которых я не могу даже иметь представления.

— Вы смеетесь надо мной, — отозвалась Ди.

Он приподнялся и сел: его глаза с выражением насмешливым и нежным смотрели на нее.

— Нет, — сказал он, — я не смеялся над вами; я улыбнулся наивной вере семнадцатилетней девушки в незапятнанную невинность сорокалетнего мужчины.

Ди была занята составлением букета из маргариток и трилистника.

— Если мужчина знает о всяких гнусных вещах, то это не имеет значения, — сказала она медленно, — но совсем другое дело в отношении девушек; к сожалению, мне пришлось со многим познакомиться. Отец не обращал никакого внимания на то, что я могу услышать, и на то, с кем я встречаюсь. Я сейчас объясню, почему нехорошо, когда девушки знают о слишком многом: мужчины теряют к ним уважение и перестают считаться с ними. Сегодня Коген лишний раз подтвердил мне это. Он без обиняков предложил мне уехать с ним, а когда я убежала от него, потому что мне стало очень противно и очень страшно, он не обратил на это ни малейшего внимания; он попросту не сомневался, что я поеду с ним: прислал записку, предлагая мне быть готовой в назначенное время, и сообщил о том, что прибавит мне жалованья. Вот о чем я хотела рассказать вам. Он, видите ли, знал, что я беззащитна, что я должна буду понять…