Читать «Черная магия с полным ее разоблачением» онлайн - страница 127

Вообще, праведная тропка в бурьяне нашей жизни едва различима, и все-таки многим до нас удавалось ее отыскать. Надеюсь, удастся и нам с вами — а главное, моему сыну.

ИВАН

Если честно, я всегда был любитель женщин. До Таты, при первой жене, как говорится, юбки не пропускал, даже не в смысле койки, а так, вообще… взглядом обласкаешь — уже приятно.

Встреча с Татой меня, естественно, изменила — уж очень влюбился — но, что называется, сколько волка ни корми… Красивое личико в толпе, чьи-то блестящие глазки, облегающие брючки сотрудницы: тоник, глоток свободы, маленькое каждодневное удовольствие. Что особенно замечательно, невинное; ручки-то — вот они. Предался на минутку фантазиям — и дальше побежал, по серьезным делам, на работу, с работы, в химчистку.

Сам на себя не нарадуешься: ну до чего идеален. Я — солнце, я — горячее солнце…

Конечно, были и командировки — протуберанцы порока. Но и в том имелся свой кайф; как же я любил, обожал, боготворил Татку, когда возвращался домой! Лишь сейчас понял: грядущее раскаянье придавало дополнительную сладость греху. Парадокс? Пожалуй, что нет, не очень-то. Дело известное.

Все это, увы, осталось далеко-далеко, в прошлой жизни. Теперь я свободный человек, волен делать что хочу — но не хочу ничего, и вот где настоящий парадокс. Нет, со мной все в порядке — даже депрессии нет — только всякие, по выражению моего отца, амуры перестали меня интересовать. Притом, что эстетическое чувство вкупе с физиологией остались при мне, а женщины чуют холостяка за версту. Вот такая незадача.

Я по-прежнему замечаю симпатичные мордочки и ладные фигурки и, как пес, в любую минуту могу встрепенуться и навострить уши, но почему-то, получая ответный импульс, смущенно отвожу глаза и сворачиваюсь клубочком, притворяясь, будто меня не так поняли. Я не знаю, не понимаю, в чем дело. В том, что плод перестал быть запретным? Возможно. Честно говоря, разбираться не хочется, но факт остается фактом: после ухода Лео, если не считать совсем уже идиотских приключений, я храню нерушимую верность… кому? Ей? или Тате? Вопрос.

Обеим, наверное. Точнее, нашему общему тройному несчастью. Заглядывая в глаза какой-нибудь милой девушки, я невольно вижу в них слезы Таты и затравленное ожесточение Лео — и, вздрогнув, испуганно отворачиваюсь. Не хочу быть причиной страданий и сам не хочу страдать. Обжегся на молоке и дую на воду, да. Ну и что?

Отец прав: если б я по-настоящему любил Лео, все повернулось бы иначе. Тата поняла бы меня, и я твердо знал бы: другого пути нет. Мы бы справились, сумели сохранить дружбу. Сейчас ведь, в конце концов, Тате без меня только лучше. Но дело не в ней, а во мне.

Уходя из дома, я написал: дальше так невозможно, прошлое умерло, осталась одна совесть, а на этом не выплывешь. Но оказалось, что совесть тоже очень важный орган К тому же, на редкость деспотичный: попробуй, поступи наперекор. Замучает.

Кто — кто, а я на личном опыте убедился, как важно к ней прислушиваться.