Читать «За опасной чертой» онлайн - страница 53

— Человек создал, он и летать научит, — любил повторять Георгий.

В пятый, десятый, пятнадцатый раз он поднимал самолет. От полета к полету машину все больше доводили, устраняли мелкие дефекты, кое-что добавляли, кое-что убирали. А летчик упорно загонял ее все выше и выше. И даже в первых испытательных полетах ему удавалось подниматься туда, где еще не был ни один летчик мира.

Домой возвращался поздно, усталый, но никогда не грустил, с его приходом квартира наполнялась шутками, смехом. Если сын еще не спал, они резвились на диване. Маленький Жорка трепал большого за волосы, забирался на плечи, донимал вопросами, рассказывал, как он с мамой ходил к врачу и не плакал, когда тот колол его длинной иголкой.

…Испытания проводились в любую погоду.

Пробив облачность, летчик вводил машину в крутой набор высоты. Оборот за оборотом стрелка высотомера отсчитывала тысячи метров: 10, 15, 17, 19, 20… Где-то далеко внизу, закрытая ватой облаков, оставалась земля. А на огромной высоте, в стратосфере, самолет окутывало темно-фиолетовое марево. За бортом — минус 60 градусов, разреженный воздух, почти нет кислорода, а Георгий превосходно чувствовал себя в наглухо, как говорят моряки, задраенной герметической кабине. Высотный костюм — своего рода скафандр, обычная одежда современного летчика — обеспечивал нормальные условия для работы, гарантировал надежную защиту организма от вредного воздействия больших глубин «пятого океана».

…Машина продолжала набирать высоту. Стрелка высотомера описала еще несколько оборотов. Самолет вышел на заданный эшелон. Георгий и его друзья не раз бывали тут. Это была громадная высота. Но она давно стала для них обжитой, привычной. Скоро он заберется еще выше.

Кто-то пошутил, что «сверхрезультаты» получают на рассвете. В общем-то чаще всего так оно и бывает. Высоту самолета замеряют с земли специальными приборами — кинотеодолитами. Чтобы они надежнее могли «схватить» самолет, испытания на высотность проводят, как правило, до восхода солнца. На небе яркой кометой проносится самолет, озаренный лучами еще не взошедшего для землян солнца.

Прошло шестнадцать дней после космического рейса Юрия Гагарина. 28 апреля Георгий проснулся, как всегда, рано. Долго ходил по комнате, то и дело поглядывая на постепенно светлеющий квадрат окна. Остановился около спящего Жорки, наклонился и тихонько, чтобы не разбудить, поцеловал сына.

— Спи, карапуз…

О чем думал в то утро Георгий? Тревожился ли, волновался ли? Об этом никто не знает. Сам он неохотно говорит о сокровенном. Но предположить можно. Конечно, думал о предстоящем полете, о том, что он увидит там, на пороге космоса, в который уже вступил советский человек. Покорится ли его самолету столь огромная высота?

Георгию вспомнилось, как Жорик спросил его однажды:

— Пап, а пап, ты быстро-быстро летаешь?

— Да, сынок, быстро.

— И высоко?

— Бывает, и высоко.

— А тебе не страшно, папа?

— Когда как. Бывает и страшно.

…Маленький Жорка чмокнул во сне губами и перевернулся на другой бок. Он ничего не знал. Он спал крепко и беззаботно, как спят на рассвете все дети мира.