Читать «Кир Великий» онлайн - страница 103

Однако поскольку библейская традиция неодобрительно относилась к крупной международной торговле, древние евреи считали купцов Вавилона разносчиками подрывной деятельности, способной сделать всеобщим худший из видов идолопоклонства, а именно то, которое касалось денег и «иностранных товаров». Вавилоняне действовали вопреки проповедуемой Библией экономической автаркии. Но во времена Валтасара древние евреи не могли критиковать такой вид торговли.

При Набониде в Уруке, как и в большинстве других халдейских городов, хозяйственная деятельность была на очень низком уровне. Концентрация серебра и золота в храмах вызывала нехватку этих богатств: деньги были редкостью, а владельцы их лишались покоя. Однако в Вавилоне существовал класс деловых людей, не зависящих от храмов, но пользующихся доверием дворца, они играли важную роль в экономике. Валтасар часто прибегал к их помощи. Они были одновременно и хозяйственными предпринимателями, и подрядчиками, и банкирами, нотариусами и стряпчими. Применение денег как главного фактора финансового могущества облегчало их проникновение в повседневную жизнь.

Самым известным в Вавилоне был «торговый дом» Эгиби. Это семейство, имя которого перекликается с именем Иакова, в начале испытало много трудностей. Оно обосновалось в халдейской столице около 690 года, вскоре после разрушения Самарии и высылки израильтян. В третьем поколении главой семьи был Сула (635–580), он стал применять настоящие «общественные договоры», что позволило ему заложить часть своей недвижимости.

В начале царствования Набонида главой дома Эгиби был Набу-ахе-иддин, тот самый, с которым Валтасар заключил много договоров и который проявил себя крупным дельцом при царе Нериглисаре. Семейство Эгиби занималось покупкой, продажей, обменом и наймом недвижимости (дома, участки земли, поля). Члены этой семьи руководили торговлей рабов и заочно занимались скупкой и продажей скота.

После смерти Набу-ахе-иддина в 543 году сын его Итги-Мардук-балату продолжал деятельность в области недвижимого имущества и земельных наделов. Тот факт, что эти оборотистые израильтяне носили теперь вавилонские имена, говорит об их ассимиляции с халдейской культурой; первый из них взял даже имя бога Набу, бога финансов. Они без колебаний становились землевладельцами, среди их влиятельных доверителей были придворные, члены царской семьи, богачи.

Но в отношении собственно банкирской деятельности члены семьи Эгиби проявили оригинальность. В отличие от остальных вавилонских банкиров они удовлетворялись тем, что давали в долг, принимали вклады, но никогда не давали деньги под проценты, выполняя, таким образом, библейское запрещение ростовщичества во всех его видах: «С иноземца взыскивай, а что будет твое у брата твоего, прости». Поскольку казна зависела от храма, семья Эгиби, должно быть, проявляла некоторую осторожность, давая деньги в долг жрецам, не подчиняющимся древнееврейскому закону. Требовать у храма оплатить заем означало относиться к вавилонянам как к иностранцам. Тогда как нормальным было бы рассматривать всех халдеев как братьев, как об этом говорится в письме семье Эгиби одного будущего дебитора: «Дай [пока] те 140 сиклей, что остается получить из твоих собственных денег, но о процентах между нами речи быть не может, оба мы благородные люди».