Читать «И нет мне прощения» онлайн - страница 99

Однако тот никак не отставал. Он что-то говорил, забегая иногда вперед, становясь на пути у Манон, – и она его снова обходила, машинально попивая время от времени из бутылки. Мысль о прекрасном белом вине давно выветрилась из ее головы, и даже о напитке эльфов она не помнила. Она пила из бутылки потому, что несла ее в руке. Раз несет – значит, для того, чтобы пить…

Дядька все никак не хотел успокоиться, путался у нее под ногами и все что-то говорил, говорил, трещал, прихватывая ее то за плечи, то за руку… Он ей решительно надоел со своими хватаниями, и Манон стукнула его бутылкой по голове.

Дядька, наконец, отстал от нее – присел, ухватясь за макушку, – а она все брела, пока ее сознание не помутилось окончательно.

День шестой

Кис с Петром принялись прочесывать окрестности дома Манон. В круглосуточном супермаркете они обнаружили ее первый след: скандалистку там запомнили еще вчера ранним вечером. Но куда она подевалась после инцидента, в магазине никто не знал. Мужчины вернулись на бульвар, пытаясь понять, в каком направлении могла двинуться девушка, полностью дезориентированная под действием изрядной дозы психотропных препаратов. Направлений было четыре: север, запад, юг, восток. Бери не хочу!

– Если у Манон, как описано в статье о действии феназепама, возникла непомерная жажда деятельности плюс определенная агрессивность, то она должна была заходить в такие места, где собираются люди: кафе, магазины, открытые допоздна, – чтоб было с кем повздорить, – произнес детектив. – А их в северном направлении поболе будет. Хотя и на улице можно пристать к кому-нибудь, конечно.

– Манон до такой степени хорошо воспитана, что даже в состоянии полной отключки вряд ли станет приставать к прохожим, – грустно отозвался Петр. – Только если они к ней…

– Вы имеете в виду, что к ней мог пристать мужчина?

– И воспользоваться ее состоянием…

Петр Ломов сник окончательно.

Город потихоньку просыпался, оживал. Все чаще проезжали машины, появились первые ранние прохожие.

Алексей с Петром заходили во все открытые заведения подряд с вопросами. В некоторых ночная смена уже ушла, а утренняя не знала о том, что происходило накануне. Приходилось персонал уговаривать позвонить коллегам, подсовывая купюры, – и все это занимало слишком, слишком много времени! Но выбора у них не было.

Наконец им повезло: нашелся ресторан, где Манон запомнили. Судя по тому, что им рассказали в этом круглосуточном заведении, где бледноликая ночная смена еще несла свою вахту, Манон добавила изрядную порцию виски к тому коктейлю, что уже бродил в ее крови, при этом ничего не ела.

Плохо дело, очень плохо.

Однако, несмотря на всю драматичность ситуации, детектив не мог не позабавиться, глядя на своего напарника в тот момент, когда им описывали, как Манон вознамерилась целоваться с официантом, называя его Петей. Прибавив, что никто так ее никогда не целовал, как он!

Петр был одновременно смущен, обрадован, расстроен. И вся эта гамма чувств с такой непосредственностью отобразилась на лице записного «циника», что детектив едва сдерживал улыбку.