Читать «Сын лейтенанта Шмидта» онлайн - страница 74

К удивлению Николая Капа обиженно надула губы:

— Он мне не понравился. Когда он говорит, то прячет глаза… Я бы лучше посидела с вами на диванчике или просто постояла бы под ночным небом.

— Рассматривая звезды? А вы знаете, что все они разного цвета? Арктур красноват. Сириус — чисто голубой. Ригель — крайняя звезда в созвездии Ориона, сейчас он не виден, светит спокойным зеленоватым светом.

— О, да вы — поэт!

— Только рядом с такой, как вы. А сейчас миллион извинений, мое время бай-бай. Возраст, сами понимаете.

— Знаете, кого я встретил на теплоходе? — спросил, вернувшись в каюту, Николай. — Помните, Федя, особу женского пола, специалиста по бумагам, исчезающим из архива? Это она сообщила мне фамилию Шпенглера. Надо бы отблагодарить ее. Пара ни к чему не обязывающих знаков внимания, например, совместная прогулка на катере по шхерам. Но у нас дела, придется ей коротать часы, свободные от экскурсий, в одиночестве.

Ночью теплоход стало качать. Николай лежал, упираясь ногами в клетчатых штопаных носках в переборку. Под ним стонал, то вползая на подушку, то скатываясь с нее, Федор. Волны с размаху ударяли в борт и рассыпались с шумом газированной воды.

Поздно наступивший вялый рассвет вымыл из белого мрака полосу берега с острыми финскими крышами и жестяными заводскими трубами. Над одной трубой висел черный басовый дым.

— Приехали, — сказал Николай. — Стыдно, Федя, у вас вид человека, который пересек пустыню на верблюде. Почему вы не сказали, что укачиваетесь? Я оставил бы вас дома.

Сопровождаемый членами товарищества, он вышел на палубу. Теплоход подходил к пристани. Моторы, взревев, отработали задний. Причал повернулся и стал к теплоходу боком, на него с палубы полетели канаты. Прыгая, как рок-музыканты, два матроса накрутили канат на чугунные толстомордые палы. «Майкл Джексон» привалился к причальному брусу, последний раз отшумел машинами и замер.

Пассажиры потянулись на берег. В толпе Николай заметил Капитолину. Она помахала ему рукой.

— Встретимся! — крикнул он. — Обязательно встретимся… Жалко оставлять юное существо без надежд, — объяснил он своим соратникам, — А сейчас рысью к пугачевской вдове. Надеюсь, она не забыла, где тут дом ее подруги Эвелин Фандерфлит?

Супруг женщины, которую Николай Шмидт громогласно на всю пристань назвал пугачевской вдовой, был замечательным человеком. Лев Крандылевский всю жизнь работал над одной книгой. Это был капитальный труд под названием «Флаги и знамена. Пособие для распознавания войск и кораблей, встреченных на суше и на море». К составлению его он приступил в первый же год нового двадцатого века и к 1917 году довел рукопись до состояния, когда ее можно было отдавать в печать. Сидя вечерами над папками, заполненными сотнями листов с разноцветными рисунками флагов, эгид и вымпелов, он, сладко млея, разглядывал их. Зеленый с синей небесной сферой бразильский флаг, синий, дважды перечеркнутый красными крестами британский и итальянский со щитом и распятием вызывали у него радостное сердцебиение. Листая, он доходил до белого с красным всплывающим кругом японского и, блаженно вздохнув, думал о дне, когда понесет все это в типографию. Однако грянула революция и вместо строгого черного с золотом и орлом российского флага появился возмутительный красный. Окончание мировой войны произвело в труде Крандылевского опустошения, которые можно было сравнить только с прохождением селя. Чехарда, которая началась с флагами, ввергла его в уныние. Особенно возмутила его империя Габсбургов, которая распалась на Австрию, Венгрию и Чехословакию, причем каждая из стран немедленно обзавелась своим знаменем. Надо было приниматься за работу вновь…