Читать «На последней парте» онлайн - страница 3
Мария Халаши
Эх, окажись Кати сейчас дома, Яни сразу сунул бы ей в руки холодные бумажные стаканчики, а когда будапештский скорый погрохочет дальше, предложил бы стаканчик на выбор: хочешь - бери ванильное, хочешь - абрикосовое.
А потом побежала бы Кати домой, прямо через заросли акаций, так ведь ближе! За развалинами кирпичного завода уже видна их улица - Сажная. На самом деле она не Сажная, а улица Данко
Вошла бы она на кухню, а там бабушка. Сидит, бобы перебирает. Небось и головы не подняла бы, только и сказала б: "Долгонько пропадала!"
Уткнулась бы тогда Кати лицом в черную оборчатую, всю в жирных пятнах юбку бабушки и поклялась бы: "Никогда больше не уеду!.."
От этих мыслей Кати совсем расстроилась и, наверное, тут же бы разревелась, не вспомнись ей вдруг пештский вокзал.
А что расстроилась, так это понятно. Еще бы, когда все ее покинули! Тетя Бёшке на работе, папа договаривается о чем-то в кооперативе вязальщиков корзин, где он будет работать, Руди и Шаньо пошли на кирпичный завод устраиваться... А ее просто заперли в комнате, и все.
Хорошо еще, что она про пештский вокзал вспомнила! Жаль было перебираться в Пешт, но ради вокзала этого - стоило! Дома и за неделю столько событий не произойдет, сколько на Восточном вокзале за один только час.
Когда они выбрались все на перрон, Кати посмотрела на папу и спросила:
"А твоя шляпа?"
Всем кагалом повернули они обратно к вагону - разыскивать шляпу, которую папа купил на радостях в честь рождения Кати, ровно десять лет назад, и с тех пор не расставался с ней ни зимой, ни летом. Ясное дело, что у него не было никакого желания взять да и подарить ее сейчас поезду!.. Руди уже за поручни ухватился, как вдруг поезд тронулся и пошел задним ходом. Тогда они ринулись вдогонку: впереди папа, потом Руди, следом Шаньо, а позади всех запыхавшаяся Кати. А из вагона смотрел на них проводник и так хохотал, что едва из окна не вывалился. Глаза у Кати сердито сверкнули. "Тебе-то хорошо, - подумала она, - у тебя шляпа вон она, на голове, а бедный папа потерял свою... А ведь он так привык к ней за эти десять лет!"
Поезд затормозил, Руди вскочил в вагон, а Кати вдруг обнаружила, что ее со всех сторон обступили какие-то здоровенные белолицые парни в голубых рубашках и всё что-то говорили ей, да так радостно, словно для того только и приехали, чтобы ее, Кати Лакатош, встретить. Они то и дело касались ее плеча и всё лопотали что-то на незнакомом языке. И Кати вслушивалась изо всех сил, надеясь сообразить, чего им от нее нужно, но уловила только одно слово, которое имело хоть какой-то смысл: "Клейн, клейн", - повторяли они без конца. Дома на базаре так звали почему-то торговцев подержанной сбруей.
