Читать «Хроника» онлайн - страница 10

Об этом событии мне хотелось упомянуть, потому что из-за того горя, которое я испытал в этих горах, держа на коленях своего двоюродного брата, казавшегося мне мертвым, с разбитой головой, а также из-за того, что его мать, то ли из коварства, то ли из глупости и желания посеять ссору между нами, кричала моему брату Пьеро: «Вы отправили Бонаккорсо за моим сыном, чтобы его убить, как вы и сделали, а другого моего сына извели в вашем доме в Вальдипезе». Еще больше горя и неудовольствия мне досталось, когда я укладывал его на носилки и, считая его мертвым, снял у него сбоку сумку, где оказалось несколько распечатанных писем, каковые он получил в Венеции от своих кузенов деи Манелли, и те ему в них писали о нас, что будто бы, когда его мать захотела вернуться в дом, где жила со своим братом, мы-де ее выгнали вон и побили ее. Эти письма я не захотел вернуть Чоне, когда он выздоровел, сказав ему, что я хочу показать их нашим родственникам, чтобы они увидели всю фальшь и лживость этих деи Манелли; он же, придя ко мне, требовал возвращения указанных писем, говоря: «Если ты их мне не отдашь, я всем буду жаловаться на то, что ты со мной сделал, я ведь знаю, что ты меня ударил мечом по голове, но я об этом молчал и буду молчать, если ты вернешь мне письма». Услышав такие слова, я понял, что это его мать и помянутые Манелли научили его так говорить либо для того, чтобы напугать меня и заставить отдать письма, либо для того, чтобы рассердить меня так, чтобы я сказал ему какую-нибудь грубость; однако, слава богу, я не сделал ни того, ни другого и сказал ему: «Ты ведь мне эту ложь говоришь не от себя; я знаю, кто тебя подучил так говорить, и знаю, по какой причине, но я не отдам тебе письма, несмотря на все твои речи, и не поддамся на то, чтобы поступить с тобой так, как ты, по своей подлости, того заслуживаешь. Итак, уходи и можешь жаловаться и говорить все, что ты хочешь, меня это не заботит, так как истина обнаружится». И тут я тотчас же пошел в дом Бонаккорсо ди Рукко деи Питти и отнес помянутые письма; там были все мои братья, и его сын Луиджи, и его племянник – Лионардо деи Джеппо Питти, и коварный Чоре ди Лапо Питти; я рассказал им все, что Чоне мне только что говорил, и показал им эти письма, и после долгих обсуждений они потребовали у меня эти письма и приказали мне, чтобы я больше ничего не предпринимал и предоставил действовать им. И спустя приблизительно месяц после того дня они за мной послали, и я нашел в их присутствии Чоне, и тот долго говорил в свое извинение и сам просил у меня прощения, клянясь, что он ничего не помнил о том, как и откуда получил удар по голове; он говорил, что, как глупец, слушал советы тех, кто хотел посеять между нами ссору, но что господь вернул ему ныне сознание истины, в которой он твердо уверен, т. е. что ударил его конь копытом, как я ему и говорил. Я простил его охотно, и с тех пор в течение многих лет он великими просьбами уговаривал меня простить и его мать, и хотел, чтобы я простил и его кузенов Манелли, чего я не хотел тогда никак; но по прошествии около 30 лет однажды, в святую пятницу, в церкви Санто Спирито я, чтобы сподобиться милости божией, без иного пособника, кроме господа, пригласил их в капитул и вернул им мир, что они приняли пристыженные.