Читать «...А вослед ему мертвый пес: По всему свету за бродячими собаками» онлайн - страница 97

Вернувшись в отель, я позвонил Марианне по номеру, который сообщила мне Лейла, хотя и заранее знал, что толку от этого не будет, как в принципе, так и потому, что Марианна уже несколько раз сменила его с тех пор, как обосновалась в Сиднее.

27

На автостоянке мотеля «Хиллтоп» в Брокен-Хилл торчали три смешных, неуместных дерева — пальма и два эвкалипта, они вносили что-то беспорядочное в прямолинейные очертания белых линий, ограничивающих место парковки. Здесь-то я наконец встретился с Тони Мейо, он сидел за рулем грузовика со строительными материалами, предназначенными для ремонта ограждения. Заняв место рядом с ним, я увидел на приборном щитке скальп динго, рыжий и такой шелковистый, что напоминал не собачью шкуру, а какой-нибудь ценный мех; на заднем же сиденье помимо других, менее примечательных предметов валялся хвост кенгуру, жесткий, словно бейсбольная бита, с ярким, как свежий ростбиф, срезом.

Чтение книги Вудфорда вселило в меня беспокойство. В этом произведении, где он описывает свою экспедицию вдоль ограды, предохраняющей от собак (или от динго), начавшуюся у берега Большого Австралийского залива, что на юге континента, до склонов Большого Водораздельного хребта в Квинсленде, то есть путешествие длиной в несколько тысяч километров по регионам, чаще всего пустынным, Вудфорд, будучи сам горожанином-интеллектуалом, может статься, даже с душком экологической впечатлительности, сначала движимый желанием поладить с хозяевами тех мест, куда он пожаловал как гость, а затем охваченный, повидимому, искренними чувствами благодарности и восхищения, взирает на «обходчиков стены» и, шире, на весь персонал, связанный с охраной и ремонтом ограды, как на подлинные образцы мужественности, рыцарей диких чащоб, жадных до откровенных бесед, всегда в акубрах — мягких фетровых шляпах с широкими полями, вечно хлещущих пиво до трех часов ночи, а два часа спустя уже встающих достаточно свежими и бодрыми, чтобы тотчас пуститься вдогонку за целым выводком диких поросят, разбивать им головы одним ударом о камень, стрелять кенгуру с такого близкого расстояния, что глаза у них выплескиваются из орбит, и все это с полной невозмутимостью, почти словечка не проронив. Хотя Вудфорд вовсе не стремился к подобному эффекту, некоторые пассажи его книги настолько ужасают, что могли бы затмить даже худшие из сцен уже помянутого выше романа Кеннета Кука.

Чтобы воздать должное Вудфорду, которому я многим обязан, ведь это он позже свел меня со всеми, кто мне здесь помогал, за исключением Тони Мейо, а также затем, чтобы не отвратить, боже упаси, кого-нибудь от чтения его книги, в трактовке избранного сюжета куда более удачной, чем сочинение Филиппа Холдена, свидетельствую, что, с другой стороны, Вудфорд сумел блистательно передать все самое прекрасное и тревожное, что есть в австралийских ландшафтах: никто не может прочитать, например, его рассказ о пересохшем резервуаре для воды «Грин Галли» близ Тильча-Гейт, где в 1959 году две маленькие девочки умерли от жажды, между тем как их родители, у которых сломался автомобиль, ушли за подмогой, — человек, рассказавший автору эту историю, утверждал, что эти девочки спустя годы после случившейся драмы окликнули его по имени, когда он, запоздав, оказался в ночное время, недалеко от того места, — так вот, никто не может, читая об этом, не испытать странного желания самому отправиться в Тильча-Гейт, чтобы так же вздрогнуть от ожидаемого испуга, уж не внушено ли такое искушение чрезмерной дозой пива с ломтем жареного поросенка.