Читать «Второе небо» онлайн - страница 94
Самуил Ефимович Полетаев
Из-за спины Каратая выскочила и третья бутылка. Дым пошел коромыслом. О Чингизе давно все забыли. Он решил потихоньку выйти, отодвинулся к стенке, чтобы за спинами взрослых пробраться к выходу, но Казакпай, положив руку на плечо, задержал его, поднял стаканчик и сказал:
— Выпьем в память нашего доброго Ибрая! Это был человек… такой человек, такой, я вам скажу… — Вдруг лицо его скривилось, и по морщинам потекли слезы, стекая по усам прямо в стаканчик и на пиджак. Все закивали, соглашаясь с ним. Он подержал стопку в протянутой руке, но слов, чтобы закончить, так и не нашел и опрокинул ее в рот, а вслед за ним и другие.
Говорили о каком-то Ибрае, которого все здесь знали. Вспоминали о добрых делах его, шумели, перебивая друг друга. Каждый старался доказать, что был Ибраю самым близким другом. Один вспоминал, как вместе перегоняли скот на зимовку; другой — о том, как гуляли на чабанском слете; третий — о том, как Ибрай выручил его от суда за недостачу, когда волк зарезал в отаре нескольких овец. Ибрай многим давал взаймы, но был настолько вежлив, что никогда не напоминал о долге. Наверно, и среди присутствующих гостей немало людей, которые так и не вернули ему долга. То-то они так нахваливают его!
Тетушка Накен утирала нос платком и смотрела на Чингиза. Мальчику было неловко от ее взгляда. Когда он тоже взглянул на нее, она кивнула ему и улыбнулась, тотчас прикрыв ладонью рот. Только Каратай мрачно молчал. Он сердито переводил глаза с одного на другого, но никто не обращал на него внимания. Тогда он хлопнул одного из рассказчиков по руке и обратился к Чингизу:
— Послушай, сынок, тебе, наверно, скучно с нами? Я вижу, тебе надоели наши пьяные разговоры. Иди-ка лучше погуляй во дворе. Смотри, какая луна в небе, светло как днем.
Чингиз хотел показать свою вежливость и сказать, что ему вовсе не скучно, но в тоне дяди слышался приказ, и он покорно встал и вышел во двор.
В небе сияла луна. Синеватым блеском светились снега на вершинах. Клубились черные кустарники у ручья. У стога, выделяясь над близким горизонтом, стояли черные кони.
Чингиз присел на завалинку. На лужайке кучкой лежали овцы, недавно пригнанные с пастбища. Талайбек бил на чурбане топором толстую кость. От ударов с треском разлетались осколки, и ребята с криком расхватывали их. Пес бросался в общую свалку, рычал, метался, пока не ухватил изрядный кусок и не скрылся в сарае. Талайбек заметил Чингиза и отдал ему свою долю.
— Ешь, — сказал он. — Очень вкусно.
Чингиз подержал кость, не зная, что с ней делать. Он засунул ее в рот и пососал. Он даже виду не подал, что ему неприятно. Хорошо, что из сарая появился пес, а Талайбек отвернулся. Чингиз бросил кость с облегчением.
Потом гоняли мяч. При луне хорошо было видно. Ребята кричали, и крик их далеким эхом отдавался в горах. Больше всех орал Талайбек. Весь день он пропадал на пастбище с овцами и только сейчас мог вдоволь наиграться.
А в доме шумели гости…
«Спи, сыночек, спи, дорогой!»