Читать «У кольца нет конца» онлайн - страница 15

Никита останавливается и глядит. Человек отрывает от стены старую стеклянную дощечку и примеряет новую, с золотыми буквами. Никита знает: на таких дощечках написаны названия улиц и площадей.

Но под той, которую старик оторвал, Никита видит выцветшую железку с буквами. Старик пытается отковырнуть и её, но железка не поддаётся. Старик хлопает себя по карманам, потом глядит вниз на Никиту.

— Внучек, — говорит он, — подай-ка стамеску, вон она, у стены.

Никита находит стамеску, лезет по лестнице вверх на три ступеньки.

— Спасибо, внучек. Ты откуда ж такой взялся?

— Ниоткуда, — говорит Никита, — я просто…

— А, просто… — Старик оглядывает его добрым взглядом из-под лохматых бровей. — Тогда понятно. Интересуешься…

— Ага, — говорит Никита.

— То-то я вижу: влезть ты влез, а слезать не слезаешь. Так мы с тобой оба на лестнице и будем торчать?

— Ага, — кивает головой Никита.

— А дома у тебя кто есть?

— Мама есть и Марина, только их ещё нет, — сказал Никита.

— Вот теперь всё понятно, — согласился старик. — Тогда давай вместе посмотрим, какую я нашёл интересную штуку.

Ему удаётся наконец оторвать от стены старую железку с буквами.

— Что за железяка? — спрашивает Никита.

— Эта «железяка», — отвечает старик, — друг-товарищ моих молодых лет.

Он разглядывает кусочек жести, и Никита видит, как лицо его светлеет. Может, это вечернее солнце своим лучом погладило старого мастера по лицу, по глубоким его морщинам?

— Мы с этой «железякой» видались, чтоб не соврать, побольше, чем полвека назад. Я тогда на Прохоровке учеником был. Теперь Трёхгорная мануфактура, слыхал?

Никита кивает, но старик не смотрит на него. Опершись о стену плечом, он стоит наверху и разглядывает железку. Старенький пиджак его выбелен мелом.

— Встречались мы с этой «железякой» и в революцию, в тысячу девятьсот пятом…

— Мы такие длинные цифры ещё не проходили, — сказал Никита. — Мы только до двадцати считаем.

— Ты запомни коротко: пятый год, — посоветовал старик. — В пятом году рабочие люди сражались с царскими солдатами, чтоб вот таким Никитам хорошо жилось на свете. — Он согнул длинные свои ноги, сел на самой верхней перекладине лестницы.

— Мне хорошо живётся, — сказал Никита и уже хотел рассказать про «отлично» по морковкам, как вдруг увидел, что старик глядит вовсе не на него, а на железку. Он глядит на неё так, будто перед ним окошко, через которое далеко видно.

Никита собрался спросить, что он там видит, но старик сказал сам:

— Вижу как сейчас… На Садовом кольце сады снегом запорошены. А тут, на площади, — сугробы, на фонарях — снежные шапки, и трамвайные провода все в снегу. И — ни души, ни прохожего. Тишина такая, внучек, будто вся матушка-Москва притаилась. И только слышно, как снег поскрипывает под конскими копытами: трык-трак, трык-трак. Выезжает вон из того переулка, из-за сугробов, казачий разъезд… царские, значит, слуги — красные околыши, в кулаках нагайки. А я, внучек, вот тут, где сейчас наша с тобой лестница: прижался к самой стене и жду, чтобы казаки за угол завернули. И только они из глаз скрылись, я два пальца в рот и…