Читать «Перевал Дятлова» онлайн - страница 2

Что последовало дальше — как я уже упомянул в самом начале — трудно поддается описанию. Думаю, что лучше всего назвать мой труд хроникой медицинского обследования Виктора Стругацкого или, как говорится, личными мемуарами. Но по сути это история моего постепенного осознания истинной природы того, что он увидел в том лесу, и причины его психического состояния. Полагаю, что люди, с которыми он отправился на Холат-Сяхыл, на самом деле мертвы, но я не верю, что их убил Стругацкий.

Уверен, что многим данный рассказ покажется сомнительным по ряду причин. Специалисты в области психиатрии, без сомнения, начнут комментировать стиль письма. Но данный стиль отвечает моим намерениям написать личную хронику. Представители более широких научных кругов, очевидно, выразят недоверие и даже презрение к изложенным фактам. На это я могу ответить лишь, что предоставляю данный материал исключительно ради него самого.

И последнее замечание: подробности истории Стругацкого раскрывались в течение нескольких сеансов, которые записывались на пленку. Из этих записей я собрал целостную картину событий, которые он пережил, и ради ясности изложения пересказал их от третьего лица. Также я включил сюда множество мелких деталей и наблюдений, сделанных во время бесед со Стругацким. Чтобы изложение получилось по возможности связным, я его отредактировал. Как я уже сказал, здесь есть и мои личные умозаключения и размышления.

Какую ценность эти умозаключения представляют для остального мира и общества, я сказать не могу, но верю, что вы сделаете серьезные и значительные выводы из того, что сейчас прочтете.

Анатолий Басков

Первоуральская психиатрическая больница

Июнь 2009 года

Часть I

Расследование

Рассказывает доктор Басков

[1]

Я прошел в тюремное отделение больницы к палате Стругацкого. Двух охранников, которые провели меня, я попросил подождать снаружи. Они заверили, что будут готовы по моему сигналу немедленно вмешаться.

Палата была маленькой, обставленной по-спартански, но чистой и светлой. Никаких признаков погрома, которые довольно часто можно наблюдать в случае с пациентами, психическое состояние которых находится под вопросом и которым вменяют в вину серьезное преступление. Кровать, кресло, умывальник, небольшой стол и деревянный стул.

— Доброе утро, Виктор, — приветствовал я его, улыбаясь. — Я Басков.

Стругацкий лежал на кровати. Он тотчас сел, спустив ноги на пол.

— Доброе утро, доктор Басков.

Он не улыбнулся в ответ, но и враждебности его лицо не выражало. По правде говоря, на нем вообще отсутствовало какое-либо выражение. Разве что лоб был слегка наморщен, словно бы он обдумывал какую-то малозначительную проблему. Я обратил внимание, что лицо у него было загорелым (это было отмечено еще при первом физическом осмотре и говорило о том, что он провел долгое время на открытом воздухе), а в волосах мелькала седина, отчего он казался намного старше своих двадцати восьми лет.