Читать «Вышка для бизнесмена» онлайн - страница 44

– Не доверяешь? – Лев Иванович удивился так, что даже не обиделся – настолько неожиданно прозвучало предложение Гордея.

А тот, услышав, что сказал полковник, остолбенел и, в свою очередь, уставился на него.

– Не то ты сказал, Гуров. Не подумав, сказал. Просто ты эту гадину не знаешь. Ну, упрется она или пошлет тебя куда подальше, что делать будешь? Логически доказывать ей, что она виновата?

– А Леший ее пытать будет? – поинтересовался Лев. – Если так, то я в этом не участвую и разбирайся дальше сам как хочешь.

– Скажешь тоже – пытать, – рассмеялся Гордей. – Да в его присутствии люди сами собой до того разговорчивыми становятся, что и не остановишь. Все скажут как на духу.

– Ну, если так, то я не возражаю, – несколько успокоился Гуров. – Да и любопытно мне посмотреть на человека, который один целого взвода стоит.

– Сейчас познакомлю, – пообещал Гордей и подошел к двери, открыв которую, крикнул: – Толик, позови Лешего.

– Он у тебя здесь в доме живет? – удивился Гуров.

– Не в самом доме, но на территории – у него отдельный дом, – объяснил Гордей. – Не волнуйся, сейчас придет.

Гордею сейчас было не до еды, а вот Гуров здорово проголодался и, не выдержав, спросил:

– Хозяин, у тебя здесь кормить собираются или нет? А то на ужин в санаторий я уже опоздал, а есть хочется.

– Извини, – спохватился тот. – Пойдем сообразим чего-нибудь.

Они спустились в кухню, и Гордей, поведя носом, сказал:

– Опять мужики консервы жрали. Нет чтобы что-нибудь нормальное приготовить.

– Вот приедут завтра женщины, тогда и наешься от пуза вкусненького, а пока потерпи.

Гордей включил чайник и полез копаться в холодильнике, попутно сообщая, что там есть:

– Сосиски, сардельки, пельмени, вареники и прочие полуфабрикаты, сыр, колбаса, даже хлеб почему-то тоже сюда засунули… – Он переместился к шкафу и сказал: – Вот, каша гречневая с мясом. Раз животом маешься, тебе это должно подойти.

– Не торопись делать из меня инвалида, – сварливо заметил Гуров. – Надеюсь, что от одного раза ничего не случится, – и он погремел лежавшим в кармане пиджака флаконом с таблетками, с которым теперь не расставался.

Гордей открыл стеклянную банку и сунул ее в микроволновку, а потом, выключив успевший закипеть чайник, спросил:

– Тебе чай или кофе?

– Черт с ним, гулять так гулять, давай кофе, – ответил Гуров, хотя его ему настрого запретили.

Гордей поставил на стол банку кофе с сахарницей, два больших бокала с ложками, простые обеденные тарелки с вилками, чайник, а потом взял голой рукой из микроволновки банку с кашей и тоже поставил ее на стол.

– Накладывай себе сам, – предложил он.

Они начали есть, и тут у Гурова за спиной раздался звук открывшейся двери. Шагов он не услышал, поскольку сидел от двери далековато – кухня, как и все остальные комнаты в доме, была огромной, размером метров в тридцать, если не больше.

– Привет, Леший, садись с нами, – предложил Гордей. – Где что стоит, сам знаешь.

Гуров повернулся и… Да, этот человек стоил целого взвода. Ростом чуть пониже самого полковника и отнюдь не косая сажень в плечах, он был одет во все черное: джинсы, водолазка, кожаная куртка, носки и кроссовки. Длинная стрижка совершенно седых волос закрывала его уши, аккуратная бородка – практически все лицо, а глаза – большие темные зеркальные очки, на руках у него были тонкие лайковые перчатки опять-таки черного цвета. Но вот только шутить по этому поводу, как в известной песне Владимира Высоцкого, «чтоб не делать отпечатков», как-то не хотелось. Гуров, если надо, и сам мог нагнать страху на кого угодно, а вот этому человеку делать этого не надо было. Стоило только взглянуть на него и тут же становилось понятно, что перед тобой дикий хищный зверь, давно попробовавший свежей крови, который только и ждет случая, чтобы насладиться ею вновь, и витавшая вокруг него едва сдерживаемая агрессия практически била в нос, как духи неумеренно надушившейся женщины. Он не играл, не старался никем и ничем казаться, не притворялся, он просто был настоящим зверем, и было бы верхом безумия даже подумать о том, чтобы противостоять ему. Тут бы живым ноги унести и то счастье.