Читать «Болеутолитель» онлайн - страница 96
Уэйн А. Сэлли
Чикаго, к своему стыду, все-таки любил один тип маньяка-убийцы, того, чьими жертвами становились гомики или калеки. Как заскучает Чикаго, когда Болеутолителя, наконец, поймают.
— Ну, так почему же, черт возьми, он должен оказаться там, куда мы идем? А, кстати, куда это мы направляемся?
— Мы уже почти пришли, вон тот дом на Мохаук-стрит. К проститутке.
— Ты что, шутишь? — остановился Трембл. — И ты точно знаешь, к какой именно он направится!
Американская Мечта повернулся к Тремблу, его рот под маской был похож на тонкую щель.
— Для каждого найдется тот, кто ему нужен, — произнес он многозначительно и объяснил. — Ее называют «Доброй Ночи», и она тоже калека. А кроме того, она — самая высокооплачиваемая проститутка в этом районе, — он кивком головы показал Тремблу, куда надо свернуть.
— Ты хочешь сказать, что она самая дорогостоящая шлюха,
— Именно так, Вик.
Они оказались у лестницы, ведущей наверх, на конце дорожки, огороженной металлическими стойками с деревянными перилами, но Трембл подумал, что эти ступени ведут к еще одному аду.
Наконец, Американская Мечта объявил, глядя в темноту:
— Ну вот, мы и пришли.
Мохаук-стрит располагалась на вершине холма. Отсюда Трембл взглянул сверху на огни города, на автомобильные фары. В своих худших мечтах он желал иметь тело, которое позволило бы ему водить машину или ласкать в этой машине женщину, без всяких мышечных судорог.
«Доброй Ночи», как объяснил Американская Мечта, была женщиной с разумом младенца, которая не произносила ни слова, а лишь мяукала в нужные моменты. Ее Мама Томей брала с клиентов до пяти тысяч долларов за «последнюю ночь». Самые состоятельные садисты Чикаго приходили в эту обшарпанную двухкомнатную квартирку, чтобы замучить до полусмерти эту проститутку ради своего и ее оргазма. Каждая ночь для безмозглой калеки могла стать действительно последней. Мама Томей принимала оплату наличными и чеками. Значительная часть денег шла на залечивание последствий «бизнеса» ее дочери.
Последняя ночь. Американская Мечта подумал, что самоубийство — лишь слабое подобие того, что тут происходило.
Человек в маске дважды постучал в дверь, потом, после паузы, постучал еще дважды. Трембл решил, что это какой-то тайный пароль или же у Мечты просто рука быстро устает.
Дверь тихонько отворилась. На пороге появилась женщина, столь хрупкая, что на ее фоне Мечта выглядел гигантским борцом, из тех, что выступают в специальных телешоу. В ней было от силы пять футов два дюйма. Брови ее были подведены карандашом и изгибались кверху.
— Вы, должно быть, Эйвен, — просияла она.
Трембл ничего не понимал. Парень выдавал себя за супергероя, и в то же время все вокруг знали его так называемое «тайное истинное Я». А может быть, им только казалось, что они знают, в том числе и ему, Виктору, и в этом-то и состояла главная хитрость Мечты.