Читать «Царь Федор. Таймлайн» онлайн - страница 21

Граф Салуццо действовал быстро. Слава богу, все произошло уже в Москве, поэтому старший наследник был привезен во дворец, ветеранский полк и Государственный совет были приведены к присяге, а затем началась лихорадочная подготовка к коронации. Она состоялась ровно через сорок три дня, когда закончился траур по усопшему «на посту» прежнему монарху.

В августе 1726 года турки, после многолетних обильных вливаний французов и чуть более скромных — англичан восстановившие и даже усилившие свою армию, атаковали Бурсу и Чылдыр. Новоиспеченный царь немедленно убыл на войну, захватив с собой то, что потом назовут «походным двором» — три десятка любовниц (продвинутый молодой человек любил практиковать групповой секс). Он не собирался чересчур близко подходить к вражеским войскам. В конце концов, война шла не так уж далеко от давно обжитого Царьграда. Если бы не это, молодой повеса вряд ли бы даже тронулся в ту сторону. А так привычный переезд на зиму в Царьград можно было представить общественности как отправление на войну. Короче, все шло своим чередом, но… 30 октября 1726 года, когда молодой государь со своим двором путешествовал по окрестностям Измира, расположенного очень далеко от осаждаемой османами Бурсы (поэтому и было принято решение развлечься небольшим путешествием), на пышную кавалькаду наткнулась неизвестно откуда взявшаяся здесь банда башибузуков. Началась всеобщая паника, и молодой государь был убит случайной турецкой пулей. Или не турецкой… поскольку ходили упорные слухи, что на самом деле это были переодетые в башибузуков казаки, подговоренные заговорщиками.

На подобную версию наталкивает и то, насколько быстро все было сделано в столице. Едва только голубиное письмо с этой чудовищно трагической новостью оказалось в столице, как выяснилось, что поблизости проводят учения учебные роты кирасирского и Второго Московского стрелецкого полков, а ветеранский полк уже поднят в ружье. Граф Салуццо в этот раз изменил своим привычкам, приобретенным в период прежнего царствования, и остался в столице. Во-первых, необходимо было заняться подавлением серии крестьянских бунтов в Поволжье и центральных губерниях. Во-вторых, закрепить позиции нового царя, для чего срочно подыскать новоиспеченному монарху подходящую невесту (до сего дня молодой повеса сей повинности сумел счастливо избегнуть). Задача, заметим, весьма не тривиальная, ибо женитьба должна была не только укрепить позиции молодого государя, но и не ослабить позиции самого графа. Салуццо и еще двенадцать вельмож, наиболее приближенных к почившему родителю «геройски» погибшего на войне государя, оказались взяты «в железа», а вся власть в стране перешла к Регентскому совету, в состав которого вошло семь человек. Трое из них были дворянами, принадлежавшими к старым купеческим фамилиям и потому довольно неплохо разбирающимися в финансах. Еще двое были из высшего флотского командования и лишь один из армейского. А главой этого совета стал Яков Праведник.

За два года, которые понадобились царевичу Федору на то, чтобы прибыть в Москву из Заморья Дальнего, Регентский совет успел успокоить страну, на четверть снизив прямые налоги (но оставив в неприкосновенности косвенные), и провести расследование, по итогам которого было задержано около трех тысяч человек. Всех их суд признал виновными в хищениях государственных средств в особо крупных размерах. В казну было конфисковано поместий и иного недвижимого и движимого имущества на сумму почти в сто миллионов рублей плюс денег и ценностей еще вполовину этой суммы. К моменту прибытия наследника престола следствие было завершено, ценности изъяты в казну, а суд над виновными состоялся. Граф Салуццо и еще семь человек были казнены, но, поскольку это произошло во время правления Регентского совета, новый царь остался незапятнанным кровью казненных, как это и приличествовало особе годуновской крови, остальные же высланы в дальние земли. Так что новый царь Федор III начал свое правление, как и его великий тезка, в честь которого он и был назван, с войны на юге, которую, однако, все уже именовали Второй турецкой.