Читать «Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий» онлайн - страница 29

Однако такому «морально чистому» образу интеллектуала была суждена недолгая жизнь. Революция в России и рост коммунистических симпатий уничтожили иллюзии о моральной объективности интеллектуалов и превратили их в рупор политических партий. Очарованные идеями преобразования общества, одни стали певцами сталинизма, другие приветствовали нацизм. Соблазн радикальной политики в той или иной степени испытали интеллектуалы и других стран. Те немногие, кто сохранил моральную и политическую свободу, превратились в одиночек, третируемых собратьями по цеху.

Осознание морального падения интеллектуалов было отложено до конца 70-х годов XX века. И после окончания Второй мировой войны, и после XX съезда КПСС авансцену общественной жизни Франции и Европы продолжали занимать политически ангажированные интеллектуалы — Жан-Поль Сартр, Альбер Камю, Симона де Бовуар, если назвать только несколько имен-символов. Их сменило то поколение интеллектуалов — Клод Леви-Стросс, Ролан Барт, Мишель Фуко, Пьер Бурдье, — которое сегодня считают последним.

В мае 2000 г. в Париже увидел свет юбилейный номер «Le Débat», приуроченный к двадцатой годовщине основания журнала. Номер открывала редакционная статья Пьера Нора, двадцать лет назад провозгласившего целью своего журнала возрождение интеллектуальной жизни Франции, озаглавленная «Прощание с интеллектуалами?». Дискуссия о месте интеллектуалов в современной жизни — точнее, о закате интеллектуалов, — которую многие восприняли скептически, стала важным событием в интеллектуальной жизни Парижа на рубеже веков, показав со всей отчетливостью, что интеллектуал перестал восприниматься французским обществом как идеальное воплощение «французского духа».

Почему в начале нового тысячелетия снова потребовалось понять, что такое интеллектуал, сохранился ли он и нужен ли он сегодня? Как случилось, что идентичность этого важнейшего персонажа французской истории и культуры истекшего столетия оказалась поставленной под вопрос? И не связан ли кризис идентичности интеллектуалов с современным кризисом социальных наук?

Книга Дебре спровоцировала ответ Ж. Жюльяра. По мнению Жюльяра, интеллектуалы во Франции переживают период обновления. До сих пор они никак не подходили под то определение свободного от партийных пристрастий и политически не ангажированного интеллектуала, каким оно сложилось во время дела Дрейфуса. Напротив, история первой половины XX в. заставила их встать под разные политические знамена. Попав под власть великих революционных иллюзий, став попутчиками коммунизма, они утратили независимость как морального суждения, так и мысли. Теперь, наконец, этот этап завершен, и интеллектуалы снова политически нейтральны, снова свободны. Как и век назад, они готовы выступать не от имени определенной политической партии, но во имя великих универсальных ценностей — справедливости, свободы, прав человека.