Читать «Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий» онлайн - страница 162

169

Гутнова Е. В. Пережитое. М., 2001.

170

См.: Сванидзе А. А. Несколько слов об исторической памяти в связи с автобиографией историка // Средние века. М., 2002. № 63. С. 359.

171

Гуревич А. Я. Историк среди руин…, с. 391.

172

«По положению Нине (Н. А. Сидорова — центральное действующее лицо в погроме и отставке Косминского и Неусыхина, получившая в результате ряд руководящих позиций. — Д.Х.) приходилось проводить в жизнь все эти безумные кампании, ей, как человеку, отвратительные. Это вынуждало ее вести двойную жизнь, двоедушничать, что было для нее невероятно трудно…» (Гутнова Е. В. Пережитое…, с. 331–332).

173

Гуревич А. Я. Историк среди руин…, с. 368.

174

Миронов Б. Н. Социальная история России. СПб., 1999. С. 17.

175

См. например: Nolte Т. Between Myth and Revisionism? The Third Reich in the Perspective of the 1980s: The Aspects of the Third Reich / Ed. by H. W. Koch. London, 1985.

176

«Советская историография, на мой взгляд, отличалась негативизмом в отношении отечественной истории дооктябрьского периода, подобно тому, как современная историография — в отношении советского периода. <…> Пожалуй, нигде в мире историки не изображают столь негативно историю собственной страны. Можно удивляться, как подобный негативизм не породил у русских общенациональный комплекс неполноценности и не отнял гражданское мужество. <…> В процессе формирования нации без мифотворчества не обходится нив одной стране. Однако большинство мифов о России, как это ни парадоксально, не поднимает, а несправедливо унижает наше национальное достоинство» (Миронов Б. Н. Социальная история России…, с. 15).

177

Там же, с. 16.

178

Непосредственным примером работы клиотерапии в области социальных наук можно назвать появление целого направления в изучении советской повседневности, приверженцы которого рассматривают советскую историю как набор пикантных бытовых эпизодов. Семиотика коммунальных квартир, покаянные практики 1920-х гг. или блат — таков далеко не полный набор тем «советского исторического китча». Анекдоты о повседневности сталинской поры исходят из стремления удовлетворить тягу к экзотизму, легко включая советское прошлое в индустрию исторического туризма. Следуя в этом за зарубежными коллегами, российские исследователи повседневности превращают советское прошлое в этнографический дивертисмент, индустрию развлечений, по отношению к которой моральные суждения всегда слегка гротескны. Подробнее об этом см.: Koposov N. Post-Soviet Historiography: Rupture and Continuity. Paper presented at the workshop «Recent History». March 2004. Budapest.

179

И. Д. Прохорова продолжает: «Ведь если мы посмотрим на развитие западноевропейского общества, то мы увидим, что противоядия против обаяния фашистских идей так и не было найдено. Война и военная катастрофа оказались единственным аргументом, который имел большой отрезвляющий эффект. Но интеллектуального противодействия так и не было найдено. И сейчас мы видим возрождение и реминисценцию эстетики силы. <…> Свастики — это все, конечно, бутафория. Речь идет не о немецком фашизме, а о тоталитарном сознании. Это — эстетический вопрос. Недостаточно бранить коммунизм, фашизм — это пустой звук. <…> Это проблема эстетической войны. Не идеологической, не политической, а эстетической. И для России это огромная проблема».