Читать «Тариф на любовь» онлайн - страница 150

Иван вмиг отбросил хмельное легкомыслие и насторожился:

— Откуда вы знаете про семью?

Проговорилась. Вот уж действительно: бабий язык длинен, да ум короток.

Евдокия Тихоновна поставила тарелку с печеньем на стол, спрятала противень, начала разогревать остывший ужин и села за стол. Пришлось признаться:

— Ася заходит к нам теперь каждый день. Она и рассказала все, как ты с ней поступил.

Ванин взгляд дико метнулся к двери, словно там уже стояла Настя и смотрела на него своим невидящим взглядом.

— Она может, — прошептал он.

— Не переживай! — возмутилась женщина. — Она не из тех, кто поносит людей, даже если они заслуживают. Наоборот, она защищает тебя. — Евдокия Тихоновна протяжно вздохнула. — Обидел ты ее, Ваня. Очень обидел. Девочка из-за тебя такое испытала! И за что? За свою доверчивость.

— Она… — Ваня сглотнул, заостренный кадык подпрыгнул вверх по горлу и опустился. — Она ненавидит меня. Она имеет право говорить обо мне все, что угодно. И все это — правда.

— Она молчит. — Евдокия Тихоновна с жалостью смотрела на Ивана. — Ася и мне не позволяет слова плохого сказать о тебе. И сама не говорит ничего.

Иван поднял глаза к окну, кадык снова заходил вверх-вниз. Евдокия Тихоновна видела, что он борется со слезами, пьяными или нет, но со слезами. У нее тоже болело сердце за них обоих. И на Асю, и на Ваню жалко было смотреть. Что же они сделали с собой, глупые? Почему молодым не доступны покаяние и прощение, терпимость и милосердие? Оттого и страдают поодиночке общей болью.

— Я… любил ее, — хрипло произнес Иван. Голос его дрожал и срывался, глаза то влажнели, то высыхали. — Я мечтал быть с ней, хотел, чтобы она стала моей женой… А она оставила деньги… Заплатила бумажками за мою любовь.

— Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела, Иван? — с сомнением спросила Евдокия Тихоновна. — А как же Ася? Ты подумал о ней? Всю жизнь мужчины пользовались ее доверием. Каждому она верила, а ее нагло обманывали и обвиняли в доверчивости. Один раз девочка решила не доверять, и что же?..

— Я говорил ей о любви. Она не хотела слушать.

— Мужчины любят слушать о своей… силе, — осторожно подбирая слова, ответила Евдокия Тихоновна. — Женщины — о любви. Но стоят ли слова того, чтобы к ним относиться серьезно?

— Я никому не говорил их. Даже первой жене, только Насте, а она…

— Этого она не знала. И не узнает, пока ты ей не скажешь.

— Я не могу. Я… мне стыдно перед Настей… И перед вами. Я обманул ваши ожидания, но не могу же я каждому встречному рассказывать о своем прошлом!

— Каждому — нет, но извиниться перед Асей ты должен.

— Не могу, — выдохнул Иван и спрятал лицо в кольце рук, лежащих на столе.

— Как знаешь, — не стала настаивать Евдокия Тихоновна.

Она встала, сняла с огня казанок, положила в тарелку большую порцию плова и поставила перед Иваном. Достала из хлебницы буханку ржаного хлеба, отрезала пару кусочков, положила рядом с тарелкой, с другой стороны — вилку.