Читать «Тариф на любовь» онлайн - страница 143

Или нет? Нельзя предугадать заранее, на какую сумму ты поешь в ресторане или каким сервисом воспользуешься в гостинице. В обоих случаях ты ждешь счет. Почему же в другом можно самолично определять цену не тобой выполненных услуг?

— Господи! — застонала Ася, обхватив голову руками.

Какой цинизм! Как можно оценивать чувства, влечение? Какими деньгами можно заплатить за заботу о чужом ребенке, внимание к пенсионерам, защиту соседки от домогательств? Как можно платить за то, что человек делится своими переживаниями, рассказывает о прошлых несчастьях, своих и чужих?

Какая же она жестокая и бессердечная. С замороженной душой.

Еще одним предателем стало больше на свете. Она предала самое себя. Она предала свою единственную любовь.

— Это все я, — шептала Ася, подбирая эпитеты, которые мертвили душу, и шептала: — Я… я…

Она не могла плакать — не было слез. И не могла вдохнуть нормально — то ли в горле стоял слезный комок, то ли тошнота от недосыпания снова подкатывала волной. И пропали все желания. Теперь не надо идти к Вере — зачем? Можно не выходить из дома — что делать в осеннем городе? Завтрак стынет, но есть не хочется.

Ася скинула халат и легла в постель. Но не заснула. Так и пролежала до вечера, тупо глядя в стену.

Утром она встала безразличная ко всему. Проглотила завтрак, не почувствовав ни голода, ни сытости, ни вкуса. Не глядя надела что попало под руку и пошла на работу. Вечером, возвращаясь домой, она издалека боязливо посмотрела на окна первого этажа. Они были темны.

Так завелся распорядок новой жизни: подъем, завтрак, работа, темные окна, ужин, сои. Звонила Вера, но говорить было не о чем. Распрощались на вопросительно-недоуменной ноте.

Что-то изменилось в Асе: исчезла легкость походки, с утра чувствовалась усталость, тяжесть в груди то разливалась тягучей смолой, то собиралась в ком под горлом. В глазах появилась печаль. Каждое движение требовало усилий; в ногах пульсировала ноющая боль, но смутное ожидание толкало вперед, хотя и ждать-то нечего. Все позади. Тем не менее Ася была в постоянном движении. Ох как трудно было усидеть на рабочем месте, и она металась из кабинета в кабинет, придумывая несуществующие проблемы, множество вопросов, требующих немедленных ответов. После работы возвращалась пешком; ног не чувствовала, но шла и шла к домашнему холодному очагу.

Через две недели в окнах появился свет, который тускло отразился в Асиных глазах. А еще через неделю она заметила, что месячные непривычно задерживаются. Догадка пришла сразу. Ася сначала испугалась, но очень быстро успокоилась. Во-первых, не было желания думать и делать что-то, а во-вторых — или во-первых? — она хотела ребенка, хотела давно и сильно. Судьба все же благосклонна к ней, если оставила такой щедрый дар. В память о любви.

Вот тогда появились первые слезы очищения. Ася стала на путь покоя. Все ее помыслы были устремлены к будущей жизни, которой она даст начало. Безразличие к миру не исчезло, но теперь она знала, что жить надо. Надо для ребенка. Продукты не стали вкусной пищей, но — набором витаминов, нужных ребенку; вечерняя прогулка приобрела цель; чувство ожидания не покинуло ее — теперь она ждала ребенка.