Читать «Полдень XXI век 2009 № 06» онлайн - страница 59

— Скажите, — вырвалось у меня, — а почему на памятниках нет дат рождения и смерти?

Собака укоризненно посмотрела на меня. Я хотел было ее погладить, но она с неожиданным проворством шарахнулась прочь.

— Очень просто: я их не знаю. Авторы, надо полагать, не думали об этом. Да и зачем отвлекать читателя ненужной информацией? Ты мог бы и сам догадаться. И не трогай пса. Он этого не любит. И телефона здесь нет.

Сначала я не присматривался к собаке: я просто ее боялся. Но теперь, пообвыкшись, искал, что же в ней такого… необычного. И нашел. Она не открывала пасть и ни разу не почесалась.

Все собаки чешутся. Абсолютно все. Не имеющие блох — тоже. И даже гипотетически стерильные. Быть собакой — значит чесаться. Даже если в этом нет никакой необходимости. Просто так, от скуки, или, чтобы убедиться, что твоя шерсть растет не только там, где ее видно глазами.

А что страшного в собаке? Конечно, зубастая пасть. Человек генетически боится зубастой пасти; это плата (впрочем, небольшая) за его обезьянье происхождение. Поэтому-то фильмы ужасов однообразны: крокодилы, акулы, «чужие» с их двойной пастью. Бесконечные вариации пасти, ничего более. Свою-то челюсть, того и гляди, со скуки вывихнешь.

Так вот, у этой собаки пасти не было. Щель между верхней и нижней челюстью была плотно закрыта густой длинной шерстью. Ни разу не высунулся язык, не было слюны; не было ни одного зевка, ни одного звука, хотя происходящее должно быть довольно скучно для обыкновенной собаки. И это отсутствие пасти пугало больше, чем любые зубы. Если я побегу и она меня догонит, вдруг откроется у нее нечто совсем уж кошмарное. Может, пасть у нее до половины туловища, ведь границ никаких не видно, или полна мерзких червей, которых собака не хочет выронить, и поэтому не открывает рот, или еще что-нибудь, что я и представить не мог, и поэтому боялся сильней всего.

Мы шли вперед между рядами безымянных могил. Их было много, на каждой только крест; мы шли и шли, переходя из ряда в ряд; казалось, этому не будет конца. Резко пахли ночные цветы. Я спросил, чтобы нарушить молчание:

— А здесь кто лежит?

— Безымянные герои космических войн. Те самые тысячи солдат военного космофлота, которых авторы, не колеблясь, бросают на верную гибель в пространственных битвах, чтобы множеством их смертей оттенить слащавый хэппи-энд с десятком победителей и одним счастливчиком, заполучившим-таки свою принцессу. Вообще многие персонажи не удостаиваются имен. Вот ты, например. У тебя есть имя?

— Я не персонаж!

— Брось! Ты разве не знаешь, что весь мир — театр, а люди не более чем актеры? Так как тебя звать?