Читать «Полдень XXI век 2009 № 06» онлайн - страница 34

— Угля на сотню километров, — спутник полковника теперь говорил извиняющимся тоном. — Но зато солярки целая цистерна.

Литвиненко пожевал губами.

— Что такое цистерна, — сказал он с сомнением. — Их бы высушивать…

— Это у классика высушивали, — проявил начитанность железнодорожник. — Но он был выдумщик. Когда их сушить было, если кругом враги?

— То-то и оно.

— Но он был все равно молоток, — воодушевился тот. — Как Жюль Верн. Мечтатель. Многое правильно предсказал.

— А-а, — махнул рукой Литвиненко. — Такое предсказать — много ума не надо. Небось, не синоптиком придуриваться.

В тяжелом от сырости воздухе растекся металлический баритон; влага гасила эхо, и громкоговоритель бубнил, словно в подушку:

— Полковнику Литвиненко пройти к коменданту. Полковник Литвиненко, пройдите, пожалуйста, к коменданту.

Литвиненко раздосадованно сморщил лицо. Оно непостижимым образом стянулось щеками и ушами к носу, и туда же вздернулись губы, а поредевшие брови соединились в подобие синусоиды. Полковник, уставший от жизни, в душе уже одолел выпавшую дорогу и больше никуда не хотел идти. Ему было спокойнее остаться при паровозе. Воссоединение состоялось, и коменданты остались за чертой.

Он, приросший было ладонью к черному машинному боку, нехотя отлепился и пошел назад, к зданию вокзала, похожему на присевшего паука. Железнодорожник засеменил следом, мысленно покидая полковника и не зная, что выбрать из тысячи механических мелочей, что роились вокруг. Он переключался с трудом, затрудняясь задержаться на чем-то одном, и в итоге остановился на самодовольном семафоре. Тот победоносно, тупо горел красным глазом, а мимо крадучись, воровато полз отбившийся от стада локомотив.

…Комендант казался сошедшим с экрана служакой, одинаковым во все времена, почти равноценным чекисту своими универсальными полномочиями и в то же время замученный тяжким трудом. Кожаной тужурке, правда, не хватало маузера, зато на фуражке красовалась тусклая допотопная звездочка. Литвиненко почудилось, что она октябрятская. Коменданту было изрядно за сорок, и он полностью слился с намазученным местом, где ночевал и дневал. Голос у него давно сел, глазницы сделались темными шахтами, откуда слабо светили умирающие шахтерские фонари. Он сидел за столом, как привинченный, и Литвиненко угадывал, что комендант заканчивается резьбой и ввернут в промасленное отверстие.

— Полковник, получите ведомость, — прогудел комендант, не делая скидки на разницу в звании и возрасте. — Возьмете товарищей Жулева и Жамова, проведете инвентаризацию. Примете и по готовности доложите.

— Стар я, сынок, тебе докладываться, — проникновенно сказал Литвиненко.

— Товарищи Жулев и Жамов отдыхают за дверью, — сообщил тот, оставив реплику полковника без внимания. — Они курят. Прикажете им перестать.

Ссориться было бессмысленно. Полковник ничего не мог сделать коменданту, а комендант мог сделать многое, но Литвиненко его нисколечко не боялся. Он не то что стоял в могиле одной ногой, но готовился завтра же забраться в нее целиком. Со всем своим внутренним миром, который есть окружающий. Как это происходило с фараонами, которые прихватывали с собой в пирамиды челядь и жен. Или кого-то другого, полковник не был силен в древней истории.