Читать «Счастье потерянной жизни т. 2» онлайн - страница 17

— Да, голубушка, лишь немногие из наших жен способны на такой великий подвиг. Я первый раз в жизни встречаю такое! Ну что ж, Бог тебя приведет к твоему мужу, а любовь твоя поднимет с постели. Деревни этой мы не знаем, их поблизости много, мы ведь тоже, как твой муж, здесь на чужбине, а вон, на окраине леса, стоит кузница, кузнецы в ней местные, они тебе уж, наверняка, покажут.

Луша, успокоенная, пошла по указанному направлению, проваливаясь в снег.

Ссыльные мужчины долго еще стояли молча, каждый объятый своей думой, глядели, как согнутая от груза женщина, пошатываясь, пробиралась вперед.

Старший из них, взглянул на ее след, пригнулся и, встав рядом на колени, что-то бережно собрал в пригоршню. Затем, поднеся к лицу, поднял голову вслед Луше и произнес, как бы про себя, глядя на застывшие капельки крови в руке:

— Вот они где подтвердились, кровью написанные строки:

В пустыне греховной земной,

Где неправды гнетущий обман,

Я к Отчизне иду неземной

По кровавым следам христиан…

Впоследствии выяснилось, что это был брат-христианин, Белавин.

Кузнецы издали заметили, как, пробираясь через чащобу, поднимая под ногами рыхлый снег, тяжелою походкой к ним пробирается человек, к крайнему удивлению, это оказалась молодая женщина. Они вышли из кузницы на воздух.

— Бог на помощь вам, люди добрые! — переводя дыхание и слегка разогнувшись, выпалила разом Луша. Потом подошла спиной к кузне, не снимая ноши, прислонилась к стене.

— Спасибо, матушка! Да куда бредешь-то в такой поздний час? Давай, хоть мешок-то сниму с плеч, глянь, как он придавил тебя! — проговорил сочувственно кузнец и подошел к ней, чтобы помочь.

— Нет, касатик, мешка я не сыму, пока притерпелась, а сыму — уж больше не надену, видать там чаво-то липнет. Из Москвы я, к ссыльному мужу пробираюсь, да не знаю, застану ли живова-та, да вот путаюсь по чащобе-та, сил моих нет, а люди не знают деревни-та. Расскажите мне, Христа ради, как выйти на деревню П.? — спросила Луша.

— Рассказывать-то тут нечего, деревня вон, за кустами виднеется, — указав рукою, проговорил кузнец, — да ведь ты не пройдешь в нее, тут вот овражек по дороге, а в нем ручей, хоть неширокий, но глубокий, тебе не перейти его. Передохни два-три часа, если хочешь, проводим.

— Да что вы, батюшка! Нешто можно ждать! Пойду. Где не пройду — Бог поможеть. Самое страшное прошла, а уж тут-та чаво осталось, — возразила Луша.

— Ой, молодушка, страшное-то у тебя еще впереди; что ж, помоги Бог! Вот, иди по этой стежке, она к перекату идет. Не перейдешь — вернись, подождешь — поможем, — сочувственно показал ей кузнец.

Луша оторвалась от стены, пошатываясь пошла, куда ей указали, и вскоре подошла к ручью. Перейти его было нельзя, и она, пройдя вдоль по берегу, нашла самое узкое место. К ее счастью, на самом бережку лежал хороший гладкий кол, видно, уже кто-то здесь пробирался. Кол оказался настолько длинным, что его хватило с избытком на другую сторону. Какой-то радостью наполнилось ее сердце, она медленно опустилась на землю, сняла мешок с плеч и, вставши на колени, помолилась. Плечи сильно загорелись огнем. Луша решила посмотреть, что там. Сняв теплую фуфайку с плеч, рукой она нащупала, что платье прилипло к ним. Из-за нетерпимой боли оторвать его было нельзя. Разыскав тряпок, она положила их под фуфайку на плечи и, одев ее, поднялась на ноги. С очень большим напряжением, Луша, при помощи кола, перебросила мешок на ту сторону. Затем, пробивши лед, напрягла последние силы, опираясь на кол, перепрыгнула ручей сама и, нимало не задерживаясь, простонав сквозь зубы, взвалив мешок на плечи, тронулась к деревне. Расспрашивая ребятишек, Луша нашла, наконец, нужный дом. Тихо вошла она во двор, а затем толкнув одну из дверей нижнего этажа, шагнула в комнату. В ней из людей никого не было. Четыре кровати стояли вдоль стен. Тяжелый воздух ударил ей в лицо. Взгляд невольно остановился на одной из кроватей, сердце вздрогнуло от испуга. Большая груда чего-то непонятного была покрыта ее собственным одеялом, какое она, когда-то, передала мужу в тюрьму. Сбросив осторожно мешок, она шагнула к знакомому одеялу, но в это время открылась дверь из соседней комнаты, и оттуда с испуганным видом вышла женщина — хозяйка дома.