Читать «Чудовища были добры ко мне» онлайн - страница 121

– Да.

– Колдун в харчевня был, – хмуро вмешался Жги-Всех. – Жалоба делал. Нанял я Вульм, ругался. Следить за, ругался. Гад Вульм! Монета взял, в глаза плюнул. Ходит с ними, за кем! Живет вместе… Колдун честно купить. Честь, ругался, с душок. Ответ давай, прав колдун? Мы прийти ответ брать.

– Справитесь? – оскалился Вульм. – Пуп не сорвете?

– Не ерепенься, – примирительным тоном начал коротышка. – Сказал же: по-честному. Оправдайся, мы и уйдем. Еще вина выставим…

Жги-Всех не слушал дружка. Вульмов оскал подействовал на урода, как кружка пива, выплеснутая в лицо. Ладонь Ингвара легла на рукоять меча. Блестящее лезвие на треть выдвинулось из ножен. Ожог на щеке потемнел, в кабаньих глазках сверкнули огни – первые вестники ярости. Ингвар даже забыл про акцент.

– Пуп хорош, – сказал Жги-Всех. – Свой береги, старик.

– Вульм! Они драться хотят?

Проклиная все на свете, Вульм сделал шаг назад. Спина уперлась в утес, воняющий кислой овчиной. Утес слегка покачивался. Равновесие на утоптанном, скользком снегу давалось ему с трудом. Соображения у утеса было, как у любой скалы. Хоть бы сбоку встал, с обреченностью подумал Вульм. А так – ни назад, ни вперед…

– Ты пони привязал?

– Не-а… Я ж вижу: они драться…

– Ну и что?

– Их двое, а ты один…

– А так?

– А так не один…

Жги-Всех захохотал. Оставив меч в покое, урод согнулся в пояснице, уперся руками в колени – и смеялся так, будто собрался блевать. Хихикнул и Куцый Хряп. Здоровяк-простофиля в качестве соратника Вульма из Сегентарры – это заслуживало отдельной песни. О таком можно часами рассказывать в харчевнях и на постоялых дворах. Смех спугнул ворон. Стая взлетела с карниза, огласив переулок хриплыми воплями. Казалось, над Натаном издевается весь мир сверху донизу. Отстранив Вульма с такой силой, что тот едва не врезался в стену дома, юный изменник шагнул к насмешникам. Лицо его пылало, из ноздрей, вывернутых больше, чем свойственно человеку, клубами валил пар. Впервые в жизни парень кипел от гнева. Отец в детстве дразнил его тюфяком; мать вздыхала, когда Танни возвращался домой, битый сверстниками. Сил ему хватало, но разве дело только в силе? Судьба обделила мальчишку злостью, безбашенностью, крутым норовом – тем, без чего в драке не выстоять. И вот сейчас ущерб возместился с лихвой. Бешенство обварило Натана, содрав кожу до голого мяса. Глаза – зрячий и слепой – налились кровью. Красная пелена, сгущаясь, накрыла переулок. Левая нога с силой топнула, и еще раз, словно парень хотел дорыться до булыжника. Могучий рев вырвался из глотки, швырнув воронью стаю к облакам – и, состязаясь с птицами, вьюки обрели крылья.

Беспокоясь за Вульма, Натан бросил пони, как есть, в начале переулка. Оставить там же свой собственный груз парню в голову не пришло. Украдут! – чем тогда кормиться? Теперь вьюки пришлись кстати. Горох и чечевица, пшено и сало, морковь и репа, завернутые в жесткую, колючую дерюгу – все, что нес юный изменник, божьей карой рухнуло на головы Ингвара и Куцего Хряпа. Увернуться в тесном переулке не было никакой возможности. Сбитые с ног, урод с коротышкой покатились по снегу, врезались в кучу гнилья, откуда брызнул еще с десяток крыс, и вскочили с обнаженными клинками в руках. Перед ними, выпав из лопнувших вьюков, лежала бесова уйма харчей. Впору было поверить, что Натан, встретив лучших друзей, решил накрыть стол прямо под открытым небом.