Читать «Англия и Уэльс. Прогулки по Британии» онлайн - страница 8

Я отворил окно в апрельские сумерки и, бросив взгляд на лондонский скверик, с удивлением обнаружил, что в тусклом свете уличных фонарей серебрятся молодые клейкие листочки. В комнату ворвался свежий запах сырой земли и мокрой травы. Верхние сучья деревьев отчетливо вырисовывались на темно-оранжевом фоне лондонского неба, сами же стволы уходили вниз и скрывались в безмолвной тьме, наводящей на мысль о древних первобытных лесах. Прихотливый транспортный поток мчался влево и вправо вдоль ограды, а за ней простиралось темное пространство, в котором притаилась некая таинственная жизненная сила, куда более древняя, чем окружающий ее город. Удивительные дела творятся в Лондоне с приходом весны. Кажется, будто сами тротуары готовы треснуть и расступиться под напором освобождающейся земли. В воздухе разлито такое всепобеждающее ощущение жизни, что так и мнится: убери на пару недель дорожное движение — и Пикадилли вновь зарастет травой. А в трещинах мостовой, куда случайно просыпалось фуражное зерно, зазеленеют первые ростки овса.

И лондонские скверы, тусклые и неприбранные с прошлогодней октябрьской непогоды, начинают постепенно, день за днем, заполняться живой материей. Так море просачивается по неприметным трещинам, исподволь, дюйм за дюймом, отвоевывает себе пространство, прокладывает дорогу на каменистую сушу, пока вдруг не хлынет и не заполнит своей животворной влагой все пересохшие русла.

Лондонские скверы — эти заповедные кусочки сельской природы, уцелевшие благодаря исконной любви англосаксов к траве и деревьям, — цепко удерживают частицу весенней магии на своих тесных, отгороженных полянах и прогалинах. Полагаю, я был не первым человеком, который вот так апрельским вечером стоял у открытого окна, выходящего на лондонский скверик, и чутко прислушивался, пытаясь уловить послание из отдаленных уголков сельской Англии. Несомненно, мои предшественники георгианской эпохи грезили о древних фавнах и кентаврах, цокающих копытами по Беркли-сквер. Мне же, над моим скромным сквериком, рисовались не менее пасторальные картинки: живые изгороди из дикого боярышника, весенние сады на пороге недолговечного кипения цвета, привольные поля, в которых дымчато-серые ягнята боязливо жмутся к своим меланхоличным маткам, свежераспаханные борозды, по которым вслед за плугом медленно движется вечная, как мир, фигура пахаря.

Итак, час настал. Я отправляюсь в путь — именно сейчас, вслед за весной, по дорогам, зовущим меня в глубь Англии. И не важно, куда именно ехать, ведь Англия везде и повсюду.

Наконец-то я увижу то, что лежит в стороне от наезженных дорог. По своему желанию буду посещать знаменитые города и маленькие безвестные деревушки. Прикоснусь к праху великих королей и аббатов, вновь выведу на дорогу рыцарей и кавалеров и, может быть, однажды услышу шум былых схваток у церковных врат и на земляных валах. Если же мне надоест наслаждаться ароматом седых легенд, я просто посижу на берегу сельского пруда и полюбуюсь закатом либо же поведу лошадей на водопой. Меня ждет множество встреч, я буду беседовать с лордами и простыми крестьянами, с бродягами, цыганами и сельскими псами. Господи боже мой, да я могу делать все, что мне взбредет в голову! И буду делать это весело и беспечно. С легким сердцем я приму все, что — в дождь ли, в солнцепек — выпадет мне на моем пути.