Читать «Любовные реки, семейные берега (Архетипические сюжеты семьи и рода)» онлайн - страница 56
Дмитрий Соколов
Ебун Ебучий поработал долго и на славу, а когда исчез, все нутро ее было залито той самой горячей волной, которая – уже было яснее ясного – и была той искомой «женской энергией». Постепенно улегся ветерок и вместе с ним затих древний ритуал. Она почти не запомнила тех слов, что лились как песня; разве что остались красивые слова «он меня вытеплил». Теперь она могла родить и выжить, теперь она вообще была готова к новой жизни. Образ мрачной хиппи, и так раскачанный за последний год, распался.
Та женщина, которая мне рассказывала всё это, уже не очень напоминала «тысячу одежек». А напоминала она. ну, баба и есть баба. Всё, короче, было при ней.
Так что это история со счастливым концом.
Нет, это история с хорошим концом.
Нет! Эта история – с Великим Концом!
Ебун Ебуныч, мое почтение!
Безотцовщина
Жил-был мальчик без папы. »
«Не может быть!»
«Жил-был мальчик без папы. »
«Не может быть!»
«Жил-был мальчик, который забыл о своем папе. »
«Вот это возможно, да. И что?»
Жил-был мальчик, который забыл о своем папе. Как это может быть? – просто на месте папы у него стояла мама. И с одной стороны, где мама (слева), стояла мама, и с другой стороны, где папа (справа), тоже стояла мама. И слева было так хорошо, что мальчик просто прилипал туда, и там мама называла его «солнышком» и «пупсиком». А справа было так плохо, что мама называла его «хамом» и «мерзавцем». Как будто другая мама, другим голосом.
Эта другая мама была злая. Она-то и не пускала сына увидеть своего папу. На этого папу она была очень-очень зла и обижена. И еще она боялась, что сын станет таким же как папа. А этого «папу» она помнила такого, с каким рассталась, а не того, с которым встретилась. Мама-с-правой-стороны понимала, что она злая, но оправдывала себя тем, что ведь это «священная война» за лучшую участь своего ребенка – чтобы он вырос таким, как мама (которая, как ни крути, симпатичная женщина и хороший, хотя и несчастный, человек), а не как папа (которого она, чтобы свести его к минимуму, к нулю, называла в разговорах со знакомыми «биологический отец», а при сыне не называла никак, ради того же самого).
И у сына были как будто две половинки души. Одна – как клубника, милая и сладкая, любимое дитя любимой мамы, которая любого встречного превращала в свою маму и ласкала взор. А другая была рваная и больная, и он сам про нее очень мало знал. К людям он старался поворачиваться первой стороной, но попробуйте-ка поворачиваться ко всем вокруг только левой стороной – и вы поймете, как это трудно и невозможно! С этой стороны стояла злая мама, и сквозь град ее упреков и криков еле-еле виделся далекий образ таинственного отца. От которого шла самая притягательная сила на свете, потому что самая родная и самая запретная. В сущности, все, что он знал про своего отца, было то, что отец плохой человек и алкоголик.
