Читать «Птичий путь» онлайн - страница 142

В следующую минуту глухо заурчал мотор, белесую речную гладь разрезала скоростная одинокая лодка, и уже за ней почти беззвучно выплыла белая яхта. Она прошла кильватерным следом лодки, застопорила ход прямо на фарватере, напротив музея, и на палубе появились люди, судя по мелкому росту явно китайцы – высокого американского президента с вечно открытым ртом можно было бы узнать издалека. Яхту медленно сносило вниз, и тогда она плавно развернулась, встала носом против течения и начала медленно приближаться к понтону. Должно быть, низкое ростом, но важное лицо любовалось видом старой дворянской усадьбы – двое таких же коротких на палубе изредка взмахивали руками, указывая что-то на берегу, а третий между ними стоял неподвижно.

И Стратига на палубе точно не было – саженный бородатый старик оказался бы тут выше рубки…

Китайцы, если это были они, проявляли некоторую нерешительность: яхта то подходила почти вплотную к причалу, то отрабатывала назад, удалялась к фарватеру и опять прибивалась к берегу, словно подкрадывалась к музею Забытых Вещей. Между тем речное русло заволакивали сумерки, и только белая лестница еще светилась, а потом над перилами и вовсе зажгли цепочки маленьких китайских фонариков. Немного погодя свет вспыхнул и у парадного подъезда, отчего засада Сколота ушла в тень и словно прикрылась от всякого глаза. Важное лицо все еще раздумывало или ожидало кого-то, возможно Стратига, а скорее всего – темноты. Несчастная Дара в холле, должно быть, умирала от переживания и волнений, серые призраки, осмелев, уже высовывались на освещенные места, их стриженые или вовсе бритые головы иногда поблескивали на склоне берега, у лестницы. Охрана, по сути, взяла темный, без единого огонька в окнах, музей и причал в живое кольцо, и было не совсем понятно, чего так опасается китайский генсек – если, конечно, это был он, – террористов или чего-нибудь еще. В какой-то момент люди исчезли с палубы, а сама яхта отдрейфовала вниз по течению до конца парка, и возникло чувство, что она сейчас возьмет с места скорость и уйдет.

И в самом деле, ее двигатель оживился, на носу включили прожектор и началось поспешное причаливание. В этот миг над головой что-то неярко зарделось, и, выглянув, Сколот узрел сначала атлета, освещенного со спины, и только потом окна Стратига. Свет показался странным, отраженным, не электрическим – будто камин затопили или зажгли красноватый фонарь. Сколот хотел уже выбраться на карниз, к ногам каменного изваяния, однако в это время с яхты спустились два с виду совершенно одинаковых человека и довольно бодрым шагом устремились вверх. Однако его сейчас больше притягивало рдеющее окно жилища Стратига, и он особенно не присматривался, кто на лестнице.

Сколот знал: обида – удел изгоев, чувство недостойное и низменное, даже подлое, ибо сеет вражду и нелюбовь, предательство и неверие, однако все равно ощутил на губах ее горьковатый привкус. Третью неделю он обивал порог музея, дабы встретиться с вершителем судеб, и Дары ему упорно морочили голову, а тут на́ тебе, из Поднебесной примчался…