Читать «На заре царства» онлайн - страница 152

Пока десятник ходил с докладом к воеводе, Аленин прислушался к песне, начальные слова которой привлекли его внимание: он услыхал имя «вора» и вместе с ним ненавистное имя Марины.

Поизволил вор-собака женитися, —

несколько в нос, однообразно-уныло тянул малый, —

Не у князя он берет, не у боярина, Не у нас он берет, в Каменной Москве, Берет вор-собака в проклятой Литве, Проклятой Литве у Юрья, пана Стредомирского, Берет он Маринку, дочь Юрьеву. А свадьба была на вешний праздник. На великий праздник, Миколин день. Миколин день был в пятницу, А у Гришки свадьба в четверток была…

Десятник вышел из шатра и сообщил, что воевода совещается с князем Трубецким, и потому велел Аленину обождать. Получив ответ, Аленин продолжал слушать песню, всецело поглотившую его внимание.

…Стали благовестить к заутрене, —

продолжал малый тянуть бесхитростное повествование, —

У святого Михаила Архангела, Где кладутся цари благоверные. Благоверные, благочестивые. Бояре пошли к заутрене, Ко святому Михаилу Архангелу, А Гришка-расстрига в баню пошел Со своею Маринкою, дочерью Юрьевой. Бояре идут от заутрени, А Гришка-расстрига из бани идет: Шуба на нем соболиная, На Маринке саян красного золота…

В песне описывались похождения Гришки-расстриги и Маринки, призывалось проклятье на ее голову и всех тех, кто стоял за нее. При этих словах Аленин невольно покраснел, словно в песне упомянулось лично его имя. Да, подумалось ему, велик его грех и не скоро заслужит он прощение. Страшно стало при мысли, что и его имя может случайно попасть наряду с гнусными именами «вора» и «ворухи» и облететь всю Московскую землю.

Наконец полы шатра откинулись, и в сопровождении воеводы вышел князь Дмитрий Тимофеевич. Под влиянием тяжелых мыслей Аленин отвернулся, боясь, что Трубецкой его узнает и вдруг скажет, что недавно знал Аленина как близкого слугу калужской «ворухи».

И Трубецкой его действительно уже узнал.

— А, старый знакомец! — приветливо кивнул он. — Давно ли под Москвой? Откуда взялся?

— От Троицы-Сергия я, под началом Василия Федоровича Мосальского, — уклоняясь от прямого ответа, глухо ответил Аленин.

— Так князь Василий Федорович пришел? Давно ли?

— Сегодня, час назад.

— Дело, дело! Стало быть, и ты ныне против поляков? Ну, помогай Бог!

И, кивнув еще раз, Трубецкой вышел за ворота частокола, прошел мимо вскочивших при его приближении ратников и сел на подведенного рыжего красавца коня. Аленин, смущенный расспросами князя, нерешительно поднял глаза на стоявшего перед ним чуть заметно улыбавшегося его смущению и приглашавшего рукой в шатер рязанского воеводу.

— Что скажешь, молодец? — спросил Ляпунов, когда Аленин вошел в шатер и отвесил ему поклон.