Читать «На заре царства» онлайн - страница 136

— Ответ твой, боярин, долг мне велит сказать пану воеводе. Не пеняй же, коли случится что.

— Поступай, как долг тебе велит, — отозвался Матвей Парменыч. — На тебя пенять не стану. Коли во власти твоей, зла лишнего не чини: все мы — люди, все там равные будем, да все там правду единую поймем.

Он поклонился Пеньонжеку, тот ответил ему тем же, и оба разошлись: польский поручик, гремя саблей, направился к сеням, а оттуда во двор, а Матвей Парменыч тихой поступью вернулся в горницу.

— Батюшка, — не утерпела Наташа, заметив удрученное выражение его лица. — Верно, с недобрыми вестями приходил тот поручик?

— С недобрыми, дочка, — подтвердил Матвей Парменыч. — Велит нам боярин Гонсевский польскому королевичу присягать…

— Так ты ж ему сказал, что тому не бывать?.. — с жаром воскликнула Наташа.

— Сказал, дочка, сказал, — кивнул старик головой.

И, приласкав, погладив бедную, столько пережившую русую головку девушки, старик поднял глаза в сторону иконы.

— Да будет воля Господня!.. — тихо молвил он и снова взялся за Евангелие, чтобы продолжить прерванное чтение.

Глава XXII

Поджог

После визита поручика Пеньонжека Матвей Парменыч понял, что участь его и Наташи решена, что теперь поляки не оставят их в покое.

Однако ночь прошла спокойно. Наступила Великая пятница. На улицах города по-прежнему шла резня, немного, впрочем, утихавшая. Но нельзя было открыть окна, чтобы проветрить застоявшийся воздух, — невыносимо несло гарью и дымом от продолжавшихся пожаров, которые занимались уже раза два и недалеко от двора Матвея Парменыча.

Истомленные напряженным ожиданием и бессонной минувшей ночью, Матвей Парменыч и Наташа вечером в пятницу прилегли, помолившись, и заснули. Перед сном Матвей Парменыч постарался успокоить Наташу, внушить ей мысль, что если поляки до сих пор их не тронули, то, вероятно, не посмеют сделать это и в наступавшие великие дни Светлого праздника, постыдятся нарушить святость их. Наташу это соображение действительно несколько успокоило, и она крепко заснула. Сон же старика был чуток.

Прошло часа полтора с тех пор, как они легли. Наташа, глубоко дыша, спала безмятежно. Старик беспокойно ворочался во сне. Кругом царила ночная тишина, нарушавшаяся лишь чуть слышными мягкими шагами караульных во дворе под окнами, их сдержанным говорком да сторожкими окриками начальника дворовой стражи — Мойсея, часто выходившего проверять, бодрствуют ли его воины.

Вдруг невдалеке высоко взвились в темное небо огненно-красные, хищные, зловещие языки пламени — занимался новый пожар. Немного погодя с разных сторон вспыхнул второй, третий. Ночная тьма ожила тревожными криками о помощи, гулом голосов, беспорядочной беготней по улице. Всполошилась и стража во дворе Матвея Парменыча: пожар начинал принимать угрожающие размеры. Мойсей предвидел возможность таких окрестных пожаров и заранее приготовился бороться против загорания дворовых построек от искр и головешек. Предупредительные меры борьбы с пожарами были по тем временам вообще малодейственны, но все они были Мойсеем приняты: во дворе кучами лежали огромные, влажные холстинные паруса длиной саженей по пяти, время от времени поливавшиеся очередным караульным водой, которые предназначались для того, чтобы покрывать кровли построек, которым угрожала опасность загореться от перекинутого огня. Были изготовлены также большие щиты из лубьев с рукоятьями, стоявшие прислоненными к забору. На всех кровлях были поставлены объемистые кадки с водой и мерники с помелами. Лежали сваленными в кучи ломы и секиры, чтобы в случае крайней опасности ломать ближайшие к огню постройки.