Читать «Житие старца Паисия Святогорца» онлайн - страница 73
Иеромонах Исаак
На Литургию и Причастие он обычно приходил в монастырь. Но время от времени приглашал иеромонаха и к себе — чтобы отслужить Литургию в своей церковке Честного Креста. Временами ходил на Литургию в знакомые ему кельи.
Собрав маслины, он иногда — на примитивной и оригинальной маслобойке собственного изобретения и изготовления — выжимал немного масла для лампад. Маслинами он делился с бедными подвижниками и старенькими монахами Капсалы, которых посещал, чтобы получить пользу самому и оказать им посильную поддержку.
Приготовлением пищи он не занимался, кроме тех очень редких случаев, когда оставлял кого-то из гостей на ночь у себя в каливе. Однажды, оставив у себя знакомого юношу, он стал готовить обед: положил в кастрюлю немного растолченной в ступе чечевицы, добавил горсть риса, налил воды и, положив под кастрюлю пучок вереска и сусуры, заросли которых окружали его каливу, развел огонь и стал беседовать с гостем. Юноша думал, что, увлекшись беседой, Старец забыл о готовившейся пище. Однако вскоре обед оказался готов — пищу не понадобилось даже перемешивать. Настолько простым было его поварское искусство.
Вечерню они совершили по четкам. Юноша молился в храме, а Старец — у себя в келье, где он прочитал и канон из «Феотокариона». Затем была трапеза, за которой Старец не переставал с отеческой любовью давать юноше советы и наставлять его. Пища была без масла, но очень вкусной. На юношу произвело впечатление то мирное сокрушение, с которым Старец читал молитву перед трапезой: он сосредоточился в себе так, словно оторвался от всего земного и стоял перед Самим Христом. После трапезы он вышел во двор покормить диких животных, каждое из которых звал по имени.
На закате солнца Старец и юноша один час помолились по четкам во дворе — каждый наедине. Потом, отведя гостя в архондарик, отец Паисий удалился к себе в келью.
Так, в нищенской капсалиотской каливке Честного Креста подвизался Старец Паисий.
Старец рассказывал: «Я был в монастыре Ставроникита. Наступил вечер. Выходя из монастыря, я встретил за воротами одного мирянина, который хотел со мной поговорить. Идя рядом, он начал рассказывать мне о своих проблемах. Время шло, а я был болен — причем так, что не мог ни присесть отдохнуть, ни неподвижно стоять на ногах. Тем временем сгустились сумерки и наступила ночь. Вспомнив о своей болезни, я хотел прервать беседу, однако подумал: "У человека столько проблем, и неужели я буду думать о себе самом?" Он продолжал говорить, пока ночь полностью не вступила в свои права. Сам он договорился о ночлеге для себя в одной из келий, потому что ворота монастыря к тому времени уже были заперты.