Читать «Пилот на войне» онлайн - страница 60

– Так точно, читал, товарищ старший лейтенант, – сказал Оршев и потупился. – Это я так, к слову. С целью разговор поддержать...

– Что касается "слова". – Белоконь наставительно устремил палец в оршевскую диафрагму, для понимания, не иначе. – Что это за слова вы находите для общения с боевым товарищем? Что это за "скотина"?! Да как вам не стыдно!

И так далее.

Мой тезка учился на курс старше, в той же СВКА, что и мы. Хороший пилот. Воевал на Наотаре, кстати. Но занудой Белоконь был просто фантастическим!

Его назначили пресс-офицером "Трех Святителей" именно из-за занудства. После ранения комэска Пестинеева стал он еще и командиром И-01, не переставая тиранить окружающих в рамках непрекращающегося своего пресс-офицерства.

Короче говоря, Оршев выхватил. И мы легли спать.

Пока мой измученный мозг входил в штопор, я слышал как переговаривались ребята из штурмовой эскадрильи, приземлившейся на соседние койки.

– А чего на КП делает целый пехотный майор, а, Гурченко?

– Отвали, я сплю.

– Не, ну ты же умный в тактическом смысле... вот я и спросил.

– Перов, ты заткнешься?

– Нет, Тёма, Перов не заткнется, пока ты ему все не расскажешь.

– Блин, вот банный лист... ты капонир видал? Видал лесенки к потолку? Видал элеваторы? Это же крепость! Там уже расчеты за пулеметами сидят! Если... когда клоны высадят десант – это один из основных узлов обороны! Майор – комбат МП, это его участок, вот он и караулит. Всё понял?

Под размеренный шепоток просвещенного в тактическом смысле Гурченко я завращался среди калейдоскопа каких-то ярких осколков, чтобы ухнуть в пучину сна.

Ухнуть. И тут же вынырнуть обратно, когда нас накрыли чем-то сверхтяжелым, особо зловредным, очень бетонобойным. Явно с орбиты.

Началась суматоха, мат-перемат, но, к нашей чести, в постыдную цивильную панику мы не ударились.

Потолок рассекала корявая трещина, травившая пылью, но перекрытия держали и хоронить нас заживо, кажется, пока не собирались. Бердник и незнакомый капитан-лейтенант с "Нахимова" организовали эвакуацию. Наверх мы рвались, наверх!

Капитан-лейтенант – здоровенный мужик, очень напоминавший нашего инструктора Булгарина, помогал нам и себе цветистыми фразами, избегая, впрочем, прямой нецензурщины.

Лифты отказали. Все. Странно, но освещение еще теплилось.

– Значит так! Бежим по второй лестнице! Только что оттуда спустились медики, значит там не завалено! – Скомандовал "нахимовец", и мы побежали.

Хреновое это дело, когда одиннадцать уровней вверх на своих двоих!

– Чем это нас, а? – Запыхаясь, спросил Оршев.

– С линкора главным калибром долбанули, – ответил за меня штурмовик, несшийся впереди. Он шумно дышал и поминутно отплевывался от бетонной пыли, которая буквально висела в воздухе.

– Какой главный калибр?! На одиннадцать уровней вниз? Это бетонобойка! Эта, как ее, "Рух"! – Судя по голосу, это был тот самый подкованный Гурченко.

– Да какая разница, – сказал я. – Если нам достанется так же прямо сейчас, вот это будет весело!

– Много текста. Быстрее бежим!

Выбрались.

И тут же наш образцово-показательный строй развалился под натиском людского водоворота.