Читать «Россия в концлагере» онлайн - страница 317
Иван Лукьянович Солоневич
– Так что? И ты-то морду бить будешь?
– А ты в красную армию пойдешь?
– И пойду.
Мухин тяжело хлопнул кулаком по столу.
– Сукин ты сын! За кого ты пойдешь? За лагеря? За то, чтобы дети твои в беспризорниках бегали? За ГПУ, сволочь, пойдешь? Я тебе, сукиному сыну, сам первый голову проломаю.
Лицо Мухина перекосилось, он оперся руками о край стола и приподнялся. Запахло скандалом.
– Послушайте, товарищи. Кажется, речь шла о русской истории. Давайте перейдем к порядку дня, – вмешался я.
Но Пиголица не возразил ничего. Мухин был кем-то вроде его приемного отца, и некоторый решпект к нему Пиголица чувствовал. Пиголица выпил свою стопку и что-то пробормотал Юре, вроде: «Ну, уж там насчет головы еще посмотрим»
Середа поднял брови:
– Ох и умный же ты, Сашка. Таких умных немного уже осталось. Вот поживешь еще с годик в лагере…
– Так вы хотите слушать или не хотите? – снова вмешался я.
Перешли к русской истории. Для всех моих слушателей, кроме Юры, это был новый мир. Как ни были бездарны и тенденциозны Иловайские старого времени, у них были хоть факты. У Иловайских советского производства нет вообще ничего, ни фактов, ни самой элементарной добросовестности. По этим Иловайским доленинская Россия представлялась какой-то сплошной помойкой, ее деятели – сплошными идиотами и пьяницами, ее история – сплошной цепью поражений, позора. Об основном стержне ее истории, о тысячелетней борьбе со степью, о разгроме этой степи ничего не слыхал не только Пиголица, но даже и Ленчик. От хазар, половцев, печенегов, татар, от полоняничной дани, которую платила крымскому хану еще Россия Екатерины Второй до постепенного и последовательного разгрома величайших военных могуществ мира – татар, турок, шведов, Наполеона; от удельных князей, правивших по ханским полномочиям, до гигантской империи, которою вчера правили цари, а сегодня правит Сталин – весь этот путь был моим слушателям неизвестен совершенно.
– Вот мать их… – сказал Середа. – Читал, читал, а об этом, как это на самом деле, слышу первый раз.
Фраза Александра Третьего: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать» привела Пиголицу в восторженное настроение.
– В самом деле? Так и сказал? Вот сукин сын! Смотри ты… А?
– Про этого Александра, – вставил Середа, – пишут: пьяница был.
– У Горького о нем хорошо сказано каким-то мастеровым: «Вот это был царь, знал свое ремесло», – сказал Юра. – Звезд с неба не хватал, а ремесло свое знал.
– Всякое ремесло знать надо, – веско сказал Мухин. – Вот понаставили «правящий класс», а он ни уха, ни рыла.
Я не согласился с Мухиным. Эти свое ремесло знают почище, чем, Александр Третий знал свое, только ремесло у них разбойное. «Ну а возьмите вы Успенского. Необразованный же человек». Я и с этим не согласился. «Очень умный человек Успенский и свое ремесло знает, иначе бы мы с вами, товарищ Мухин, в лагере не сидели».