Читать «Конец и вновь начало» онлайн - страница 217
Лев Николаевич Гумилев
91
Оттокар II — последний славянский король Чехии, потомок крестьянина Пшемысла, выбранного в короли и завещавшего как реликвию свои лапти потомкам. Оттокар II и его двор увлеклись блестящим церемониалом рыцарской Германии. Оттокар II усердно строил города для немецких колонистов, чем ограничил права крестьян и чешской знати. Присоединив в 1252 г. Австрию, он превратил Богемское королевство в этническую (германо-славянскую) химеру. Рудольф I Габсбург, заключив союз с венграми и половцами, разбил Оттокара II на Мархском поле в 1278 г. Оттокар пал в бою (Вебер Г. Указ. соч. Т. 7. С. 709–711).
92
Пассионарный толчок, поднявший славянство и византийство, был в I в., а германо-французский — в IX в. Отсюда несходство в традициях и фазах этногенеза, что ускорило надлом суперэтнического поля.
93
Король Вацлав (Венцеслав) IV в 1409 г. издал Кутногорский декрет, по которому во всех важных университетских делах чехи имеют три голоса, а «тевтоны», т. е. иностранцы, — только один. Тогда немецкие профессора покинули Пражский университет, ректором коего стал Ян Гус (см.: Хрестоматия по истории Средних веков /Под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина. М., 1950. Т. II С. 134–139).
94
О национальном подъеме чехов существует огромная литература не только на русском, но еще больше на иностранных языках (как старая, так и новая), приводить ее здесь нецелесообразно.
95
Фаза надлома поведенческого стереотипа, именуемая эпохой Возрождения, характеризуется текстом Охранной грамоты императора Сигизмунда магистру Яну Гусу и последующим нарушением ее самим императором (см.: Бильбасов В. А. Чех Ян Гус из Гусинца. СПб., 1869. С. 11). И магистр, и император были людьми фазы надлома, но с разными доминантами. Поэтому мотивировки их поступков заслуживают внимания.
Сигизмунд, выслушав окончательный результат, побледнел и затрясся, как будто бы должен произнести приговор над самим собою: он знал, что от него зависели свобода и жизнь Гуса. Гробовое молчание воцарилось под сенью храма, когда отзвучала последняя речь, и Сигизмунда спросили: «Ваше величество, император! Каково будет ваше окончательное решение: за учение Гуса или против? Признаете ли вы его еретиком, заслуживающим, смерти?..»
Вопрошаемый взволнованным голосом ответил так; «Продолжаю утверждать, что Гус — еретик и по праву вполне заслуживает смерти сожжением, если не отречется…»
Тогда Гус мужественно спросил: «Ваше императорское величество, ужель вы можете так поступить в унижение своей короны и немецкой чести? Ужель сами уничтожаете свою Охранную грамоту, утвержденную вашей печатью и подписью, беря на свою голову преступление и вероломство? Не о моей жизни речь, но о вашем честном имени…»
«Я действительно обещал тебе, еретик, безопасный проезд, но только сюда, а это ты получил. Обратного же пути я не обещал… Твое требование неосновательно. Тебя осудил собор большинством голосов». Так ответил Сигизмунд.