Читать «Хозяин дракона» онлайн - страница 169

– Зара, отстань! – сердито сказал уноша. – Не маленькая!

Некрас повернулся на голос. Уноша побежал к нему, выбрасывая ноги в стороны, как то делают только женщины. Некрас соскочил наземь. Подбежавший уноша приник к его груди.

– Некрас, любый! – сказал высоким, певучим голосом. – Так боялась, что тебя убьют!

– Оляна! – укоризненно сказал Некрас. – Люди кругом.

– Так знают все! – засмеялась Оляна.

– Все? – удивился Некрас.

– Или у них очей нету? Соромишься? А еще князь!

– Не князь я им!

– Ты мой князь! – пропела Оляна, целуя любимого. – Мой…

Громогласные крики отвлекли их. Подскакавшая дружина скалила зубы и махала снятыми с голов шеломами.

– Давно бы так! – сказал, подъезжая, Малыга. – Хоронятся, как дети малые. Брага, меньшой в ватаге, уже сына пестует, а старшой никак не заведет. Сколько девке ждать? Обидится Оляна, сядет на смока и улетит в земли дальние. Басилевс ромейский в жены сразу возьмет – такую-то красавицу! Так, доча?

Оляна кивнула. Вои захохотали. За шумом никто не заметил, как смок подобрался ближе и лизнул Некраса в щеку.

– Ну тебя! – рассердился Некрас. – Еще и ты…

Эпилог

«…И не ходили более в землю Галицкую ни князья русские, ни ханы половецкие, ни короли ляшские, ни жупаны угрские. Бо страшилися смоков богомерзких, коих навел князь Иван на Галицкую землю. Никем не воюемая, расцветала и богатела земля та, со всех концов Руси тек к Галичу черный люд. Бо князь Иван ласков был до смердов, принимал их и селил в землях своих, наделяя тяглом и скотами всякими, давая житло и хлеб. В жены взял Иван служанку свою, девицу гожую и разумом скорую, появ ея по любви. Отвернулись после того от Ивана русские князья, не ездили в гости к нему и к себе не звали, молвя меж собою: «Смердий князь!» Зато ездили гости торговые, оставляя серебро и злато – за хлеб и скору, мед и портна, коней и волов. А холопов князь воспретил имати в землях своих, рече: не гоже брату брата своего рабом пояти. Не всхоте Иван в землях своих епископа из гречинов, самовольно избрав пастырем старца доброго, людом почитаемого. Воспретил Иван священницам утеснять язычников поганых, рече: «Каждый да держится веры своей. Коли вздумает веру сменить, пусть делает то по доброй воле, не принуждаем бысть». Услыхав о сем, митрополит киевский ездил Ивана увещевать. Князь принял владыку с великим почтением, одарил дарами многия, но на речи старца почтенного рек тако: «Господь наш, Иисус Христос, и апостолы его души человеков словом улавливали, а мы ладим мечом. Не угодно Господу крещение силою, бо взыскует Господь любви истинной от людских сердец». Сам враг рода человеческого вложил прелестные слова в уста князя, бо не нашелся митрополит, что ответити, и отбыл во смущении.

Держал стол свой Иван в Звенигороде, в Галиче – не всхотел, бо много крови в граде сем пролито было. Посадил Иван в Галич воеводу своего, мужа разумом крепкого, наказав ему беречь город и унимать бояр своевольных. Себя Иван воспретил величать «князем», а токмо «господином», хотя люд черный меж собою звал его «наш князь». Бо судил Иван строго по Правде, не дозволяя забижати ни сироты, ни вдовицы горькой. Аще повелел Иван собрати в землях своих сирот скудных, учити их наукам разным, дабы вышли из них мужи добрые и вои знатные. Рече Иван дружине своей, что, как станут дни его ветхими, изберут они из сирот тех мужа доброго и передадут ему стол Галицкий. И будет земля его едина под правлением мужа того без уделов княжеских.