Читать «Призрак другой женщины» онлайн - страница 4

– Моей крови в тебе ни капли, – ворчала она, пристально рассматривая Катю время от времени. – Ничего от сына! Ни черточки! Настин корень, ее кровь…

Образ матери с годами из ее памяти начал стираться. Отца она вообще помнила смутно. И самое страшное было то, что не осталось на память ни единой фотографии. Все сгорело. Но раз бабка говорила, что она похожа на мать, значит, мать такой и была – высокой, полногрудой, голубоглазой, светловолосой и кудрявой. И часто, рассматривая себя в зеркале уже в большой комнате на первом этаже, куда ей позволено было переехать после ее семнадцатой весны, Катя находила, что мать ее должна была быть очень привлекательной женщиной. И однажды она неосторожно это озвучила. На что бабка, презрительно фыркнув, изрекла:

– Что проку от этой красоты?! Сиськи да ноги! Да лупетки как плошки! И что?! Мозгов-то… Мозгов-то не было ни капли у мамаши твоей! И у тебя нет! Кобыла кобылой выросла!..

Катя не обижалась уже. Научилась за столько лет. Ну грубит, ну орет, ну сквернословит, в обиду-то не дает. И сама приглядывает за ее безопасностью, и людей каких-то просит, Катю часто до школы кто-то сопровождал кустами. Кормила, поила, обувала, одевала. Даже в институт послала.

– Без корочки институтской проку с тебя что с того кустарника, – кивала бывало бабка за окно на коржавый куст смородиновый. – Так, может, хоть на что-то сгодишься. Вот уродилась, прости господи, ни в поле взять, ни дома оставить.

– Я же хорошо учусь, Василиса Степанна, – возражала Катя, поднимая голову от учебников. – А вы обо мне как о дурочке.

– Дурочка и есть! – возражала бабка, замешивая тесто на пироги для знакомых дальнобойщиков, некоторым из которых она сдавала угол на ночь, а кормила почти всех, кто заезжал. – Умной была бы, давно уж…

– Что? – Глаза у Кати темнели, потому что она знала, что бабка сейчас заведет с ней разговор о замужестве.

Разговоры эти начались, когда она только школу заканчивала. Но протекало тогда еще все так, без напора. А стоило в институт поступить, так от бабки проходу не стало. Что ни день – то кандидатура на рассмотрение. Катя упрямилась, мотала головой, жмурила глаза, стискивала зубы. А бабка знай напирает.

– Давно бы уже детей нянчила, а то книжки только листать и можешь! – оборачивалась бабка на нее от громадной кастрюли с тестом.

– Успею с детьми, не беспокойтесь, Василиса Степанна.

– А чего мне о тебе беспокоиться-то! – рычала она, с силой опуская в тесто крепкие кулаки. – Я за дом беспокоюсь, за него! Ведь просрешь все, кобыла, просрешь…

– Нет, так не будет, – возражала Катя, дав себе слово уже давно, что останется жить в этом доме и после бабкиной смерти, если, конечно, переживет ее.

– Будет, ой, чует мое сердце, еще как будет! – Бабка на минуту приостанавливала кулачный бой с рыхлой опарой, оглядывала стены с тоской. – Не совладать тебе против них одной-то, Катька!

– Против кого?!

– Против мира этого говенного, девка. Сломают они тебя! Нельзя одной-то, нельзя. Вот три дня назад Макар приезжал…