Читать «Усман Юсупов» онлайн - страница 146

— Поедем в совхоз, поглядим, что и как, потом решим. Отправился туда вместе с Шамедом Чакаевичем Айтметовым, заместителем министра хлопководства Узбекской ССР. Они увидели этот совхоз: ни единого дома в поселке. Рабочие жили в землянках, директор — в палатке.

— Он людей знает, два года работал, себя не жалел, — говорил о директоре Айтметов, — но вы же сами видите, какие у него условия.

Юсупов видел не только быт, но и поля, о которых только и сказал:

— Больные все как есть. Тут не поправлять надо дела, а начать и кончить, — посмотрел на директора, хлопнул по плечу: — Нос не вешай! Работать надо, и все будет в порядке, — повернулся к Айтметову, тот по разнарядке ЦК шефствовал над «Баяутом-4», и пошутил: — Не справишься, снимем товарища Айтметова с замминистра, назначим сюда директором.

«Как в воду глядел», — говорят в таких случаях. Только назначили вскоре директором захудалого «Баяута-4» не Айтметова, а самого Юсупова.

9

ПОСЛЕДНЯЯ ВЫСОТА

Убеждения не были для него догматом, тем паче привычкой. Они были глубоко осознанной основой нравственной ответственности перед обществом — чувства, владевшего Юсуповым на протяжении всей жизни его. (Он говорил: «перед народом, перед людьми».) Если обречен на провал актер, который, но известному выражению Станиславского, любит себя в театре, а не театр в себе, то тем более приговорен к неудачам при жизни и, мягко выражаясь, к быстрому забвению после смерти государственный деятель, который любит и видит в политике только себя. (Впрочем, не исключено, что о нем и вспомнят, но, увы, вовсе не так и не в тех выражениях, восхищенных и благодарных, на которые он рассчитывал.)

Не будем уходить от точных определений, как ни неприятны они сами по себе. Наивно и нечестна было бы утверждать, что для деятеля масштаба Юсупова, опыта Юсупова, заслуг Юсупова, нерастраченных возможностей Юсупова, в конце концов таланта Юсупова отстранение его от должности Председателя Совета Министров и назначение директором заброшенного совхоза в Голодной степи было нормальным явленном, едва ли не благом. Да, то было бы падение, но только для иного человека, для такого, который, выражаясь без ненужной усложненности, сам себе дороже, нежели идея, коей он вызвался служить. История, в том числе новейшая, та, что на памяти даже у молодого читателя, знает подобные примеры, и он легко их отыщет сам.

Величие Юсупова, позволим себе впервые все-таки употребить эту оценку, состоит в том, что в самую тяжкую пору своей жизни он, пятидесятичетырехлетний, не очень здоровый человек, вызывает не жалость к себе, не сострадание, а еще большее уважение.