Читать «Усман Юсупов» онлайн - страница 13

На вопрос, зачем он это сделал, никто сейчас не ответит с исчерпывающей полнотой. Просто самый факт этот следует отметить читающим биографию Юсупова — потому хотя бы, что был Усман сыном своего странноватого, как находили многие, отца, и то, как видел и понимал Юсуфали мир, не могло пройти бесследно для детей, никак не затронув их души и сердца.

Не близкой была дорога к Ташкенту. Дней двадцать, а то и более воловьего ходу. Прямехонько по тем местам, где пройдет в будущем знаменитый канал. В виду насыпи с железнодорожными рельсами, по которой раз в сутки катит пыхтящая паром, грохочущая машина — каково ее видеть кишлачному оборвышу, для кого рессорный фаэтон аувальского урядника казался чудом техники!

Встал на пути ослепительной картинкой сытой жизни торговый шумный Коканд. Каменные многоэтажные дома вычурной кладки на Розенбаховском проспекте. Чиновный люд, торопящийся по делам. Дамы под зонтиками, бесстыдно смеющиеся, с открытыми лицами (как, должно быть, смятенно, с ужасом смотрели на них из-под черных сеток чачвана мать и сестра Усмана!)…

Коканд… Центр хлопчатобумажной промышленности. Сто двадцать тысяч жителей. Здесь конторы почти всех крупных российских мануфактурных фирм, биржевой комитет — одни на весь Туркестанский край. Со второй половины июля в город съезжаются представители фабрик для закупки хлопчатника. Сделки совершаются на многие миллионы. Банки завалены работой…

Краем глаза дано было увидеть каптархонским скитальцам купчий барышеский пир во время чумы — в разгар империалистической бойни в Европе, за двадцать месяцев до исторического ленинского обращения «К гражданам России!», в канун нового, неведомого им в ту пору мира.

Котомка со съестным у них тогда уже опустела, вещичек поубавилось: меняли в пути на хлеб. Отец пробовал на кокандском базаре торговать вола — охотников не оказалось: тощ был и стар. Пришлось побираться по кишлакам. При виде строений отец с матерью забирали в сторону, обходили жилье краем, гоня хворостиной вала, а Усман с сестренкой и пятилетним Исаном шли напрямик, стучались в глухие калитки.

Попрошайничество в Средней Азии (кроме обрядового, наподобие украинских коляд) — глубоко постыдное занятие. Видать, тяжко пришлось, коли Юсуфали с его обостренным чувством человеческого достоинства решился на такое.

С волом все-таки пришлось распрощаться. В Ходженте нечем оказалось платить владельцу парома за переезд на ту сторону Сырдарьи. Он же и купил вола. Отдали животину за полцены, не торгуясь: паромщик грозился вообще не везти. На правый берег, откуда начиналось Сырдарьинское губернаторство, вышел Юсуфали уже истинным пролетарием — без кола, двора и вола.

В Ташкенте чайханщик, у которого служил когда-то Юсуфали и на которого он единственно надеялся, разорился — сидел теперь в маленькой скобяной лавчонке на Бешагаче, клял подлого конкурента, оттягавшего чайхану. Помочь он им был не в состоянии.