Читать «Ближе к истине» онлайн - страница 15

Когда мы сели за каменные жернова в первый раз, ему было 5 лет, мне 12, сестре 17. Когда встали — ему было уже 11, мне 18, а сестре 23. За плечами у нас с сестрой голод 32–33 годов, война 41–45 годов, послевоенная разруха и адский труд по во: становлению дома и на огороде. Особенно трудно было, когда с нами не 5ыло папы. Когда весь урожай мы переносили на плечах «оклунками».

Оклунок — это мешок, заполненный наполовину или на треть, или даже на четверть — смотря для кого. (Взрослому побольше, детям поменьше). Заполненный до половины мешок перевязывается, содержимое делится (пересыпается) на две равные части. На спину чуть больше, чтоб не гнуло вперед к земле; и через плечо. Картошка, свекла, морковь, кукуруза и прочее. Словом, все твердое, что не мнется. А мнущееся — в основном помидоры, — носили в ведрах. За спину ведро, впереди ведро. На связку — что‑нибудь мягкое; тот же мешок, чтоб не так больно давило плечо. Или ведро ставится в мешок: одно назад, другое вперед; и пошел.

Но все равно — хоть так, хоть этак — спину и грудь наминало до боли. А плечи растирало до крови. Сколько было пролито горьких мальчишеских слез на этой «дороге жизни»!.. Сколько раз я плакал навзрыд на подъеме на Кирпичный перевал, вспоминал маму и проклинал эту крутую горку.

Родительский дом стоит на косогорчике на высоком, под уклон, фундаменте. Под домом просторный подвал. Наше овощехранилище, летом в нем прохладно, зимой — сравнительно тепло. Дом стоит над дорогой.

Крайний и угловой: угол Старошоссейной (Васенко) и Стахановской (Тамбовской). Саманный, крыт обычным железом, что требовало ежегодной покраски. Коридор, кухня и две небольшие комнаты. Вторая с выходом в коридор (изолированная) неотапливаемая, потому зимой нежилая.

Двор небольшой, сильно каменистый. Дедушка Григорий подводами возил землю и песок, чтобы хоть как‑то окультурить участок для огорода. Постепенно возле дома образовался небольшой сад — огород, где бабушка с дедушкой, а потом мама с папой посадили деревья и каждый год выращивали кое‑что из огородных культур. В центре сада росла развесистая, пышная абрикоса (жердела). По — над забором — несколько белых слив и груш. В углу, возле

туалета, — заросли смородины и сирени. Вдоль каменной дорожки, что вела в туалет, — всегда цветы — петушки. А после возвращения из эвакуации мама посадила еще и вьющуюся розу. Она быстро разрослась, так что пришлось соорудить для нее решетчатую стенку из жердей. Мама развернула решетку «лицом» к горам, чтобы розу было видно с Кирпичного перевала, со спуска. Розовое пятнышко. Оно нас радовало: там дом, там отдых, конец мучениям. Оно светило нам, словно огонек доброй надежды. Оно маячило вдали, пока мы шли с ношей на плечах по спуску, и на душе от этого было веселей, и плечи вроде не так болели.