Читать «Тайные дневники Шарлотты Бронте» онлайн - страница 3

Мне доводилось писать о радостях любви. В глубине души я давно мечтала о близких отношениях с мужчиной, полагая, что каждая Джейн заслуживает своего Рочестера. И все же я давно оставила всякую надежду испытать нечто подобное. Я посвятила себя делу и теперь могу ли — должна ли — бросить его? Способна ли женщина совмещать и дело жизни, и заботу о муже? Могут ли в женщине мирно сосуществовать разум и чувства? Наверное, могут — иначе, я уверена, настоящее счастье недостижимо.

Во времена радости и печали я давно привыкла искать убежище в своем воображении. Под защитным покровом вымысла в стихах или прозе я давала выход своим тайным желаниям и эмоциям. Но на этих страницах мне хотелось бы совершенно иного: излить сердце, открыть глубоко личные переживания, которые до сих пор я осмеливалась доверить лишь самым близким — или вообще никому. Дело в том, что я пребываю в смятении и должна сделать нелегкий выбор.

Осмелюсь ли я принять предложение, бросив тем самым вызов папе и навлекая на себя гнев всех, кого знаю? И самое главное, есть ли у меня желание принять его? Люблю ли я этого мужчину и хочу ли стать его женой? При первой встрече он не понравился мне, но с тех пор много воды утекло.

Каждая крупица моего опыта, все мои мысли, слова и поступки, люди, которых я любила, — все это существует во мне. Если бы кисть судьбы хоть раз коснулась холста иным образом, если бы ее мазок лег поверх более темного или светлого цвета, я стала бы другим человеком. И потому я обращаюсь к перу и бумаге в поисках ответов, в надежде разобраться, почему все сложилось так, а не иначе. Какое решение мне подсказывает Провидение в своей безграничной доброте и мудрости?

Но — тсс! История не может начинаться с середины или конца. Чтобы рассказать ее как следует, я должна вернуться в прошлое — туда, где все началось: в ненастный день почти восемь лет назад, когда незваный гость постучал в ворота пасторского дома.

День 21 апреля 1845 года был промозглым и мрачным.

Меня разбудил на рассвете оглушительный раскат грома; через несколько секунд небо над деревней, затянутое серыми тучами, разразилось ливнем. Все утро дождь струился по окнам пасторского дома, молотил по кровле и карнизам, затекал под могильные плиты на близлежащем кладбище и плясал по мостовой соседнего переулка, сливаясь в ручейки, которые уверенным потоком неслись мимо церкви к мощенной булыжником главной улице деревни.

Однако уютная кухня пасторского дома была полна ароматом свежеиспеченного хлеба и теплом живительного огня. То был понедельник, день выпечки и мой день рождения — весьма удобно, по мнению моей сестры Эмили. Я всегда старалась поднимать как можно меньше шума по данному поводу, но Эмили настояла на праздновании хотя бы в тесном кругу, поскольку мне исполнилось двадцать девять лет.

— Начинается последний год очень важного десятилетия твоей жизни, — сказала Эмили, искусно разделывая тесто на посыпанном мукой столе.