Читать «Солнце любви» онлайн - страница 91

Полковник дико глянул и отодвинулся на край лавки. «Мне с ним не справиться!» — оценил ситуацию философ трезво, но продолжал на отважной волне:

- Вы сняли со стены крест.

- Я? Зачем?

- Чтобы убить блудницу.

- Петруша, не заговаривайся. Не нужен мне крест, я б с ней руками справился. Но я не убийца, а слабак. В психологическом, конечно, смысле.

- И в этом смысле вы самый сильный и смелый человек из всех, кого я знаю.

- Спасибо на добром слове, но ты ошибаешься.

- Ладно, поверим на минутку.

- Во что?

- В тихий крик. То есть преступление произошло до вашего появления в подъезде. Однако вы знаете или догадываетесь, кто убийца, и покрываете.

- Остановись!

Но Петр Романович довел «дедукцию» до конца:

- Иначе вы не молчали бы девять лет.

Старик неожиданно уступил:

- Догадывался. Потому и молчал. Не слышал я никакого крика, просто пошел за дочкой «скорую» вместе встречать. Невмоготу одному было.

- Но вы же один вернулись!

- Уже во дворе сообразил, что Евгению я нужнее в тот момент. Припадок очень жуткий, редко такие случались. И вот когда я всходил на четвертый этаж.

- Ну, ну! Договаривайте.

Он сказал таинственно:

- Я дверь на предохранителе оставил. И вот она открылась и захлопнулась.

- Ничего не понимаю. Чья дверь?

- Адвокатская. Кумекаешь?

- Вы хотите сказать.

- Кто в квартире оставался, помимо ребенка? Ты и дядя твой, — откровенная злоба прозвучала в голосе старика. — Опытный адвокат!

- Не может быть!

- А почему я молчал, в эту глушь от них сбежал?

Философ словно заледенел.

- Ипполит Матвеевич, вы отдаете себе отчет.

Он перебил в невероятном возбуждении:

- Тогда не отдавал, точнее — не был стопроцентно уверен, и брат твой бедный так убедительно признался. Но теперь — хватит, нет больше сил.

- Дядя не мог оставить ребенка в припадке.

- Значит, мог.

- Он готовился к семейному празднику и не назначил бы свидание.

- Тогда остаешься ты! Или он — или ты. — Ипполит Матвеевич нервно хохотнул. — В общем, разбирайтесь вы вдвоем вместе с дядей своим. А меня оставь, пойду прилягу. — Полковник поднялся и строевым шагом направился к розовому домику, утопающему в розах.

А Петр Романович был до того ошеломлен, что не заметил, как очутился за калиткой и пришел в себя уже в кустах на углу, откуда просматривалась полковничья дача. Таким образом, действия его были машинальны, но не лишены смысла. Через несколько минут Ипполит Матвеевич, уже пристойно одетый, вышел на улицу, зорко озираясь (тайный соглядатай сжался, прячась), и быстро зашагал к станции. Он ни разу не обернулся, казалось, просто не подумал о слежке, но уже в Москве, уже на Садовом кольце возле знаменитого «булгаковского» дома, совершил молниеносный маневр, застав врасплох «сыщика» за цветочным киоском.

- Ну, хватит дурака валять, надоело. Мы оба знаем, что я иду к своим.

- Я с вами.

- Милости просим.

Ипполит Матвеевич, безрезультатно позвонив в дверь, воспользовался своим ключом. В гостиной на столе возле фарфоровой вазы с розами (Не выносит чайных, но выращивает!) записка: «Полечка! Папа в суде, потом в тюрьме, я на корте, обед в холодильнике. Мама».