Читать «Бегство из плена» онлайн - страница 2
Андрей Ефимович Зарин
— Разве вам не отпускают довольства? — спросил я.
Кручинин махнул рукой:
— Нам полагается рис, галеты, кофе, порцион мяса, ром и полбутылки красного вина, но у них у самих нечего есть, и нам дают одни галеты.
— На Москву рассчитывают, — засмеялся Нефедов.
— Скажите, отдадут Москву? дадут еще бой? сильно мы пострадали? — посыпались на меня вопросы.
Я ничего не мог ответить.
Я знал только, что Кутузов решил дать бой 27-го августа, но ему донесли, что от второй армии осталась едва половина, и он приказал отступить. Знал, что убит генерал Тучков и смертельно ранен общий любимец Багратион.
Рассказал все, что знал, и всем стало грустно. Все задумались.
Казалось, что Наполеон и вправду идет, как победитель, и легко может занять Москву.
В это время заиграли рожки.
— Это значит спать, — сказал Кручинин, — вы со мной! идемте.
Он поднялся и повел меня в свое помещенье. У него оказалась палатка. В ней копошился маленького роста коренастый солдат.
— Гаврюков, — сказал майор, — с нами еще один будет.
— Слушаюсь, — ответил солдат и оглянулся. У него было широкое, открытое лицо все в рябинах от оспы.
Он улыбнулся и сказал:
— Так что всем местов хватит.
Но в крошечной палатке места было мало. Мы легли на охапки сена, прикрытого попонами, головами друг к другу, а Гаврюков лег у самого входа в палатку.
Надвинулась ночь. В лагере все стихло, только время от времени доносились окрики часовых да ржание коней.
Я был утомлен и скоро заснул.
Так окончился день 27-го августа, мой первый день в плену.
На другой день, едва мы проснулись, как Гаврюков сказал нам:
— Сейчас выступают. Приказ был собираться.
Действительно, в лагере все было в движении. Мы напились чаю и сейчас же должны были идти.
Всех нас сбили в одну толпу, окружили теми же егерями, офицер сделал нам перекличку и затем скомандовал: «Вперед!»
Мы двинулись. Позади нас в неуклюжей фуре везли тяжко раненных.
Приключений с нами никаких не было. Обращались хорошо, и офицер, командующий конвоем, был поистине добрый малый. Он нередко присаживался к нашему костру во время остановок и очень мило беседовал с нами.
Он был пьемонец. Маленького роста, живой, как ртуть, с смуглым подвижным лицом, с горящими глазами, он, когда разговаривал, то махал руками, делал гримасы и сверкал белыми, как бумага, зубами.
— Отчего вы нам есть не даете? все галеты да галеты? — спрашивали мы его.
— Откуда возьму? — и он разводил руками, — у нас у самих ничего нет. Хорошо, если поймаем курицу. Солдаты едят конину.
— Куда мы едем? верно, скоро будет сражение?
— Сражение! Кутузов будет ждать нас под Москвой. Наполеон разобьет его, и мы войдем в Москву и заключим мир, — при этом офицер весело смеялся.
Звали его Карузо, Антонио Карузо.
Мы все возмущались мыслию, что Наполеон может занять Москву. Мы были уверены, что наша армия стеной заслонит священный город и в него можно войти будет только по трупам.
— Это будет страшнее Бородина, — говорил Нефедов.
— Наполеон, я уверен, не решится принять сражения, — говорил Федосеев.
То же думал и я, и все другие, но вышло не по-нашему.