Читать «Старый порядок и революция» онлайн - страница 200
Алексис Токвиль
Некоему человеку, желающему освободить нищих, интендант отвечает, что «дом призрения нельзя рассматривать как тюрьму для нищих, он есть лишь учреждение, предназначенное для
Часто говорят, что отличительной чертой философии XVIII века было своего рода восхищение человеческим разумом, бесконечная вера в его всемогущество и способность изменить законы, институты и нравы по своему подобию. Но нужно хорошо уяснить и другой момент: некоторые из этих философов восхищались не столько человеческим разумом как таковым, сколько собственной разумностью. Никто никогда не выказывал меньшего доверия всеобщей мудрости, чем они. Я мог бы назвать многих мыслителей, презиравших как толпу, так и господа Бога. Они демонстрировали надменность соперника по отношению к Богу и надменность выскочки по отношению к толпе. Подлинное и почтительное преклонение перед мнением большинства было им столь же чуждо, сколь и преклонение перед Божьей волей. Впредь эта особенность стала характерной чертой всех революционеров. Сколь не похоже на нее уважение, питаемое англичанами и американцами к мнению большинства их сограждан. Разум у них горд и уверен в себе, но никогда не дерзок, поэтому-то он и привел их к свободе, тогда как наш разум был способен лишь изобрести новые формы рабства.
Фридрих Великий пишет в своих мемуарах: «Фонтенели и Вольтеры, Гоббсы, Коллинзы, Шефтсбери, Болинброки — все эти великие люди нанесли смертельный удар по религии. Люди пристально всматриваются в то, что до этого бездушно обожали. Разум низверг суеверие. Басни, которым прежде свято верили, теперь вызывали отвращение. Деизм обрел многочисленных последователей. Если эпикуреизм оказался гибельным для идолопоклоннического культа язычников, то деизм в наши дни был не менее губительным для иудаистских представлений, унаследованных от наших предков. Свободомыслие, господствовавшее в Англии, в значительной степени способствовало прогрессу философии».
Из приведенного пассажа явствует, что в момент написания этих строк, то есть в середине XVIII века, Фридрих Великий еще рассматривал Англию той поры как очаг антирелигиозных учений. Но мы видим здесь и еще нечто более удивительное: один из наиболее искушенных в познании людей и событий государь, по-видимому, даже не подозревает о политической пользе религии, настолько духовная ограниченность его наставников повлияла на его собственные способности.
Проявившийся во Франции в конце XVIII века дух прогресса появился в ту же эпоху и в Германии. Повсеместно ему сопутствовало стремление к перемене институтов. Обратите внимание на принадлежащее перу одного немецкого историка описание происходящего в ту пору в его родной стране. «Во второй половине XVIII века, — говорит он, — даже в церковные владения постепенно проникают новые веяния времени. Дух производительности и терпимости повсюду прокладывает себе путь. Идеи просвещенного абсолютизма, уже овладевшие крупными государствами, проявляются даже в делах церкви. Следует признать, что никогда еще на протяжении всего XVIII века в церковных владениях не появлялось правителей столь замечательных и столь достойных уважения, как в последние десятилетия, предшествующие французской Революции».