Читать «Старый порядок и революция» онлайн - страница 157

Триумф иностранного права над местным объяснялся многими немецкими историками двумя обстоятельствами: во-первых, захватившим в то время все умы течением, обращенным к античным языкам и литературе и пренебрежительно относившемуся к духовным продуктам деятельности национального гения; во-вторых, занимавшей умы на протяжении всего немецкого средневековья и проникшей даже в законодательство той эпохи идеей о том, что Святая империя есть продолжение Римской империи и что законодательство первой является прямым наследником римского законодательства.

Но названные причины недостаточны для понимания того обстоятельства, что то же самое право в то же самое время было введено сразу по всей Европе. Я считаю, что произошло это потому, что абсолютная власть государей одновременно и прочно устанавливалась повсеместно в Европе на обломках прежних вольностей, а римское право — право рабское — прекрасно соответствовало их взглядам.

Римское право, повсеместно усовершенствовавшее гражданское общество, пыталось разрушить политическое общество, коль скоро это последнее было в основном творением высоко цивилизованного и крайне порабощенного народа. Поэтому короли со страстью его восприняли и установили повсюду, где это было в их власти. Толкователи римского права по всей Европе стали министрами или высшими чиновниками при королях. В случае необходимости законоведы всегда помогали королям найти правовую поддержку, обращенную против того же права. С тех пор они часто действовали подобным образом. Почти всегда рядом с государем, нарушившим законы, находился легист, уверявший, что подобные действия законны, и глубокомысленно доказывавший, что насилие справедливо и что угнетенные неправы.

Переход от феодальной монархии к монархии демократической

Поскольку к тому времени все монархии обрели характер абсолютных, то нет никакой вероятности, что данное изменение в общественном устройстве обусловлено неким частным обстоятельством, которое бы случайным образом имело место в каждом государстве одномоментно. Следовательно, надо полагать, что все одновременные и схожие события должны иметь общую причину, действующую повсеместно и одновременно.

Этой общей причиной был переход от одного общественного состояния к другому — от феодального неравенства к демократическому равенству. Дворянство было уже побеждено, но народ еще не поднялся; положение одних было слишком низким, других слишком высоким, чтобы сдерживать движения власти. Прошедшие 150 лет были как бы золотым веком государей, когда они пользовались всемогуществом и стабильностью, которые обычно являются вещами взаимоисключающими: власть государей была столь же священна, как и власть наследственной главы феодальной монархии, и столь же абсолютна, как власть главы демократического общества.