Читать «Пароль «Dum spiro...»» онлайн - страница 9
Евгений Степанович Березняк
И так круглые сутки, днем и ночью, в три смены.
— Тут главное, дружище, — повторял Олег, — не потерять контроль над самим собой. Самая коварная штука, когда теряешь сознание. Убьют, ну что ж, и пуля в бою убивает. Сломить?! Сильного боль не сломит. А вот вывести за черту, за предел человеческого — может. На это и надеются, гады. На бредовое, потустороннее состояние.
…Теперь все это ожидало и меня.
В понедельник утром в камеру вошли два жандарма. В их сопровождении я предстал перед герром комендантом и гестаповцами. Один из них сидел за столом. Худой, морщинистый. На столе — вещественные доказательства: мой ТТ, финка, деньги, документы, батареи. Гестаповец, стоящий рядом, почтительно нагнулся и что-то зашептал на ухо сидящему. Тот в ответ коротко рассмеялся.
— Ви есть золотая рипка. Я есть старый рипак. Пудет рипка говорийт или молчайт?!
Встал. Подошел. И, не дожидаясь ответа, коротко взмахнул рукой. Боль обожгла. Словно током ударило. На губах соленый привкус крови.
— Это, Иван, цветочки, якотки впереди.
Жандармы по знаку гестаповца схватили меня за руки. Дернули. Заломили до хруста в костях. Снова посыпались удары. Я инстинктивно обхватил руками голову: держаться! Стиснув зубы, глотая кровь, обливаясь потом, молчал. Боль врезалась в сердце, туманила мозг.
Только бы не потерять сознание.
Удар по голове… Цветы, цветы, цветы… Вспухшие, искусанные в кровь губы.
Снова удар. Стол, гестаповцы и жандармы поплыли, завертелись в оранжевой карусели. Боль исчезла. Чьи-то мягкие руки подхватывают и несут меня. Прихожу в себя на полу. Жандарм равнодушно, привычно, словно неодушевленный предмет, поливает меня ледяной водой.
Широко расставив ноги, надо мной раскачивается, как маятник, главный мой мучитель:
— Жиф курилька! Ну что? Будем молчайт, говорийт?!
Спокойно, спокойно! Признание должны вымучить — тогда в него поверят. Кто это сказал? Старый казак Шайтан славному гетману Богдану? А может, Олег?
Снова бьют. Что ж, вымучивали долго, старательно. Кажется, пора…
Превозмогая страшную слабость, я стал подниматься.
Тело ныло. Боль снова возвращалась, колючими иглами пронизывая мозг.
Гестаповец жестом подозвал жандармов.
Я поднял руку:
— Не надо. Хватит. Деваться некуда. Я — советский разведчик.
— Гут, гут. Отвечайт на вопросы! Где группа?
— Я один.
— Доказательства?
— Мои вещи и документы.
— Вещи и документы?
— Да. Я — марш-агент.
Во всех разведках мира есть такие люди — связники, «почтальоны». Их обычно посылают через линию фронта с ограниченной задачей: передать уже действующим группам батареи радиопитания, деньги, взрывчатку и т. д.
Вещи, найденные при мне, как раз и выдавали связника.
Поверит или не поверит? Если поверит, значит Гроза и Груша на воле. Бесконечной кажется минута. Но вот офицер потянулся к телефонной трубке. «Наверху» — это видно по его чуть заметной сухой улыбке — довольны.